Джон Пассарелла - Ночной кошмар [litres]

Сон больше не приносил отдыха, и Карла Батти, чувствуя постоянную усталость, засыпала порой в самых неподходящих местах. Дома она часто спала на диване или на стуле вместо того, чтобы лечь в кровать. Несколько раз она дремала на скамье в заднем ряду Объединенной методистской церкви во время долгой службы. Она умудрилась заснуть в библиотеке, смертельно устав после спора, какой из бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» взять, и ее разбудил библиотекарь. А однажды она даже уснула в машине, застряв в пробке на шоссе I-80.

Хотя Карла после этих обрывков сна частенько просыпалась с леденящим кровь воплем и только потом вспоминала о реальности и приличиях, соседи не скупились на сочувствие, потому что знали, что она – одна из немногих выживших в пожаре на швейной фабрике. Правда, страховая компания проявила меньше понимания в случае небольшой аварии, которая в тот раз, на шоссе, вырвала ее из дремы. Одно время она принимала прописанное снотворное и действительно спала всю ночь, но после таблеток стало трудно вырываться из кошмаров, которые сделались еще ужаснее, так что через неделю с лекарствами пришлось завязать. Со времен пожара прошло полгода, но Карла по-прежнему видела яркие сны о яростном пламени и удушающем дыме, которые забрали жизни ее коллег, многие из которых стали ей близкими друзьями. С тех пор, как доктор снял гипс со сломанной после прыжка со второго этажа лодыжки, минуло много времени, но душевные раны не хотели затягиваться. Она пыталась ходить на консультации, узнала про вину выжившего и посттравматический стресс, но ни осознание проблемы, ни лекарства не помогли избавиться от кошмаров.

Каждую ночь она переживала минуты смертельного ужаса, предшествовавшие ее спасению. Она не работала за станком – трудилась бухгалтером, имея степень по бухучету и получая мало впечатляющую зарплату. И вместе с тем ей жутко повезло, что она как раз решила отдохнуть от утомительной сверки банковских счетов, чтобы навести порядок в письменном столе, когда фабрику охватило пламя. Прижимая к себе в кладовой несколько свертков ленты для счетной машины, ручки и листки для телефонных сообщений, она вздрогнула, услышав – и почувствовав – взрыв газа. В тот момент она представила тягач с прицепом, который переваливает на обочину и врезается в стену здания, и только потом она узнала настоящую причину возгорания. Через считаные секунды после взрыва жар стал невыносимым. Рассыпанные принадлежности валялись, забытые, у ее ног, а она выпала из комнаты в то, что напоминало печной зев: извилистые языки пламени пылали на каждой поверхности, глодали дерево, перескакивая с предмета на предмет, пожирая старое здание с невероятной скоростью. Клубы черного дыма наводнили все вокруг. Она слышала крики, но горящие тела – ее задыхающиеся друзья и коллеги – страдали и погибали под бушующим покровом плотного дыма.

Почти каждую ночь Карла переживала ужас и безнадежность того момента, уверенность, что она умрет, как и остальные. Она всегда просыпалась до того, как в реальности заметила лучик света, бросилась к окну в покоробленной раме и выбила стекло обернутым курткой локтем. Заработав множество порезов, она все же выбралась наружу и спрыгнула на залитый цементом дворик, а потом была благодарна прошившей ногу боли, потому что это подтверждало, что она жива, что она чудом спаслась. Но кошмары всегда заканчивались на самом пике страха, а не на проблеске надежды, как будто она так и не смогла выбраться…

И снова кошмар со всей мощностью прошил подсознание, в предпоследний момент задел пронзительную струну страха и вытолкнул Клару в хорошо знакомый, напряженный миг полного возвращения к реальности. Она схватила ртом воздух и, странное дело, поняла, что лежит в собственной кровати. Некоторое время она, мокрая от пота, удивлялась, как это умудрилась добраться до постели, не вырубившись от хронической усталости. Несмотря на повторение кошмара, она порадовалась мысли о некотором улучшении. Может, и не придется уезжать из города, чтобы оградить себя от повторяющегося ужаса. Она копила деньги, чтобы покинуть Клейтон-Фоллз и то, что постоянно напоминало о трагедии, но… Нет, все-таки стоит переехать – например, на восточное побережье – начать все сначала, завести друзей и…

Она закашлялась.

Рот наполнился едким привкусом дыма.

И тут взвыла пожарная сигнализация.

Пока ее тело сотрясал кашель, в коридоре разрасталось оранжевое сияние. Сложившись пополам, она выбралась из кровати, а вокруг клубился черный дым, будто она была центром смерча. Упав на колени, Клара сражалась за каждый глоток воздуха, слезы чертили дорожки на покрытых сажей щеках, а она отчаянно искала выход. В считаные секунды стены занялись пламенем, а сверху навалился удушливый дым. Уткнувшись лицом в бежевый ковер, она в ужасе наблюдала, как языки пламени покидают стены и направляются к ней. Когда занялась ночная рубашка, Карла закричала, но ненадолго, потому что ее тут же скрутил кашель, замутнив зрение. Она била по лижущему ноги огню, пока ладони не превратились в сплошной открытый горящий нерв. Но до того, как она потеряла сознание, перед тем, как боль поглотила все, всплыла та же самая мысль.