Ирина Родионова - Тьма [litres]

За стеной храпел отец, мать спала у него под боком. Наконец-то выходные, тихие и спокойные, может быть, завтра они всей семьей даже выберутся на каток.

Славик прокрался на кухню – холодильник вспыхнул бледным светом, стоило открыться скрипучей створке, и перед Славиком предстал настоящий пир. Вечером мать наготовила фаршированных грибов со сметаной и сыром, вот здесь лежат кружочки копченой колбасы, еще можно съесть булку со сгущенкой и запить шоколадным коктейлем…

Славик сбегал в коридор и включил свет на кухне, а потом крепко притворил за собой дверь, чтобы родители не проснулись. Он снова ел, проголодавшись; Славик сметал все без разбору. Тонкие пластинки сыра, кусочки копченого лосося, запеченные грибы и колбаса, в ход пошли даже ванильные пряники и деревянные сушки. Наевшись до отвала, Славик посидел на кухне, прислушиваясь к мирному жужжанию огромного холодильника.

В душе царило приятное спокойствие.

Славик тоже сегодня не пошел на общую ночевку. С каждым днем их приходило все меньше и меньше, они устали бояться, устали жаться друг к другу беспомощными воробьями. Славик наблюдал за ними сутки напролет, как они тряслись от одной мысли о нем, как трепетали, запуганные, и это было самым прекрасным зрелищем в его жизни.

Надо будет прийти к Витьке еще раз и нарисовать монстра прямо у него в квартире, где-нибудь в тесном туалете, а затем стоять и смотреть в их белые лица, когда появится монстр и сожрет кого-нибудь прямо у всех на глазах… Хозяина квартиры, например.

Только одно останавливало Славика: двое уже пережили эту мясорубку. Он не понимал, почему выкарабкалась Вера, но вот Малёк… К нему прямо из кабинета бросилась Мишка, и, по-видимому, чудище попросту не успело убить тихого Савелия. Значит, они все-таки могут друг друга спасать?..

Остановившись в коридоре, Славик щелкнул выключателем, и темнота обступила его со всех сторон. Он подумал о том, мертва ли уже Мышь или еще нет.

Так ей и надо. Чертова дура.

– Слава… – прошептала темнота, и Славик окаменел, не веря своим ушам. Медленно обернулся, надеясь, что ему просто почудился этот странный звук. Сплошная тьма была непроницаемой и безмолвной, готовой скрыть любой его жалкий писк.

Нет. Не может быть.

Он прислушался, надеясь, что это был обычный шорох: шум с улицы, злобные соседи или вздрагивающий холодильник на кухне…

Шаги. Быстрые и невесомые, кажется, прямо по потолку.

Всхлипнув, Славик огляделся и бросился в комнату. Упав на широкое пузо, он сноровисто заполз под кровать, вдыхая запыленный воздух и забиваясь в самый дальний угол. Руки и ноги похолодели, налившись слабостью, даже сердце притихло в груди, будто боялось его выдать. Славик подумал, что больше всего на свете он сейчас напоминает обыкновенную половую тряпку, и, не сдержавшись, заплакал.

Никто его не сожрет. Нет! Это просто ее бред, ее грязные слова, он же проучил ее, убил, он ведь…

Славик чутко прислушивался к шорохам в коридоре. Его неожиданно разобрал истеричный смех: вот, он же хотел своими глазами увидеть, как происходит очередная казнь – пожалуйста! Смотри, смотри, Славочка, наслаждайся…

Шаги приближались. Они прошлись по просторной детской, остановились у самой кровати. Славик чувствовал кожей каждую налипшую пылинку, слышал каждый раскатистый всхрап отца и каждое завывание ветра за окном, безнадежное и жалкое.

Существо принюхивалось. Ждало.

Славик почти не дышал, и лицо его багровело, наливаясь кровью, а легкие болезненно пульсировали от недостатка воздуха, но он не чувствовал этой боли. Внутри был только страх – липкий и всепоглощающий, словно черная дыра, он отдавался гулкими ударами сердца в ушах и пронизывал до кончиков пальцев.

Вдох. Выдох.

Тишина.

Перед кроватью стояли ноги – перекрученные и изломанные, с торчащими желтыми костями, едва различимыми в полутьме. Эти ноги погружали Славика в такой ужас, что он боялся вот-вот захлебнуться страхом и больше уже не выплыть на поверхность.

Но хуже всего было то, что он знал. Знал эти ноги.

Потому что он сам их создал, сам нарисовал черной ручкой, сам нацарапал «Шмальников Алексей» и прибавил адрес дрожащим почерком жалкого троечника, у которого никогда, никогда не будет друзей…

Существо сдернуло покрывало с кровати. Все вокруг заполонило мертвенным светом; кажется, тускло сияющий кончик луны выбился из-за серых туч.

Нет, не надо, пожалуйста… Только не надо…

Он же их создал! Он творец, он повелевает, жить им или рассыпаться прахом. Ему даровали эту возможность – карать жестоких и гнилых одноклассников, вершить их судьбы, загоняя в преисподнюю. Зачем чудище пришло к нему домой, может, просто адрес был непонятно написан, стоит только появиться перед лицом кошмара, объяснить, отправить его прочь…