Альбина Нури - Отель «Петровский» [СИ litres]

«Они напоминают о себе. Предупреждают», – думал Илья.

После разговора с доктором Олеся и Лиза ушли, а они с Юрием Олеговичем остались.

В больнице имелись комнаты для родственников больных, и Матвеев-старший забронировал одну из них. Он тоже отказывался уходить из клиники, и они с Ильей торчали под дверью, по очереди уходя отдохнуть. Но Илья не спал и в комнате. Ложился на кровать, вытягивался, смотрел в потолок, как будто надеялся прочесть там что-то важное.

– Илюша, так нельзя, надо спать хоть немного, ты себя угробишь, – пыталась уговорить его Томочка всякий раз, когда звонила. Она временно переехала в квартиру Ильи, потому что нужно было присматривать за матерью. – Скажи, когда, и я приеду! Побуду возле Миши, ни на шаг от двери не отойду, честное слово! Тетя Ира может одна несколько часов побыть, ты же знаешь. Она так переживает за тебя и Мишу! Илюша, пожалуйста!

Томочка снова вошла его жизнь, включилась в повседневные заботы как-то сразу, естественно и просто, будто и не было той ссоры и отчуждения. Если бы мог чему-то радоваться, Илья был бы безгранично счастлив. Оба понимали, что им еще предстоит поговорить обо всем, определиться, обсудить многое, но не сейчас, позже, когда придет время.

В тот день они вчетвером вышли из отеля, уверенные, что самое страшное позади. Но оказалось, что «Петровский» все же получил свое, забрал.

Жертва была принесена – и ею оказался Миша.

Звонок Юрия Олеговича настиг Илью, когда он и все остальные спускались по ступенькам. Полиция, скорая, пожарные, журналисты – перед парадным входом собралась целая толпа. И по сей день весь Быстрорецк мусолил невероятную новость: непонятно откуда взявшуюся там, где ее отродясь не было, локальную сейсмическую активность – землетрясение, едва не разрушившее отель. Ученые утверждали, что повторения быть не может, было искушение даже те подземные толчки объявить плодом больного воображения экзальтированной публики, но слишком уж много оказалось свидетелей.

– Илюша? – с несвойственной ему неуверенно-вопросительной интонацией сказал Юрий Олегович, который был большим начальником и обычно говорил совсем иначе. Илья сразу понял: нет, не отпустил их «Петровский».

– У него весь день телефон был отключен, – зачем-то сказал Илья, услышав от Юрия Олеговича, что парнем, который потерял сознание утром в холле отеля, оказывается, был Миша.

– А я и не знаю, где Мишкин телефон, – все тем же тихим, растерянным голосом проговорил Матвеев-старший. – Выронил он его, наверное. Ты приедешь в больницу?

Илья был там уже через полчаса – и больше не уходил.

Перед тем, как уехать, подошел к Ларисе, которая стояла в окружении десятка людей.

– Ты сделаешь, как он велел, – проговорил Илья, не обращая ни на кого внимания. – Не передумаешь. Иначе он умрет. Они не отпустят его.

– Кто? – выдохнула Лариса. Лицо ее было творожно-белым и осунувшимся, под глазами пролегли синие полукружья.

– Он заложник. Их гарантия. Или, может, предупреждение, не знаю. Они как-то заманили его. Я понятия не имел, что Мишка пойдет в отель, он не говорил, что собирается, я бы не позволил! Это все моя вина, я связался с «Петровским», и теперь…

Илья тогда еще толком ничего не знал, но был уверен, что дела у Миши плохи. Так и оказалось.

Лариса пообещала – она и сама была напугана не меньше.

Сегодня утром по всем местным каналам объявили, что Гусарова безвозмездно передает отель городу.

– Молодец, правильно! – сказал Щеглов. Илья новости не читал и не смотрел, узнал обо всем от Романа. – Онкологический диспансер у нас в плачевном состоянии, вот в здание «Петровского» и переедет, мэр уже об этом объявил. Номера переделают в палаты. В залах будут медицинские конференции проводить. Требуется, конечно, неслабая переделка, но Гусарова обещала проспонсировать.

Поговорив со Щегловым, Илья почувствовал, что кольцо, сжимавшее сердце, давит чуть слабее. Обещание выполнено. Значит, у Миши есть шанс.

– К нему можно? – громко спросил женский голос. – Плевать, если нельзя, я все равно пройду!

Илья вскинул голову и увидел Лелю, которая с несчастным, опрокинутым лицом стояла возле двери. На ней были джинсы, свитер, на шее криво висел клетчатый шарф, на левой руке красовалась перчатка. Она посмотрела на Илью, проследила за его взглядом, увидев неуместную, забытую перчатку, стянула ее с руки и заплакала.

«Кто сказал ей?» – подумал Илья. Позже он узнал, кто: Томочка.

Он подошел к Леле, хотел обнять, успокоить, но не смог.