Дельфина Бертолон - Та, что приходит ночью [litres]

Конечно, он тоже плакал. Потому что знал: то, что он сделал, будет преследовать его всю жизнь.

Замок всегда считался нехорошим местом: если её найдут там, засыпанную землёй, кого это удивит? Кто подумает на них? На них, Фраше, богатых антикваров, щедро дающих деньги на благоустройство, достойных граждан, которым можно только позавидовать?

К тому же очень вероятно, что её вообще никогда не найдут…

И её не нашли.

Пятница, 1 сентября 2017 г.,

16 часов 19 минут.

Ясно.

Через несколько дней начнутся занятия, но я спокоен. За это лето я пережил столько, что теперь уже ничего не боюсь.

Поп обещал приехать на осенние каникулы, хотя ему «не по вкусу», что в доме больше нет привидения. К моему большому удивлению, он мне сразу и полностью поверил. Или, как Лили, сделал вид, что верит… Часть истины открылась. У Соланж Гардинер, матери Полины, теперь есть могила дочери, на которую можно прийти, хотя и вину придётся отчасти разделить: если бы не та связь, ничего бы не было… Жан-Филипп и Клуни могут наконец забыть историю, которая так сильно повлияла на их жизненные пути в юности. Арно, может быть, сможет спать, Шарль упокоится с миром. С миром – это только так говорится… не решаюсь даже представить себе, какова была их жизнь все эти тридцать лет с такой жуткой тайной… Они наказаны: молчание сделало их вечно виноватыми.

А справедливость для Солнышка? Трудно сказать.

В любом случае в доме стало спокойно. Пусть это глупо, но мне кажется, что будто поставлен какой-то фильтр, типа как в «Инстаграме». Теперь дом – это наш дом, пусть он и казался мне пыльным и облезлым. Я убеждал Софи, что не надо говорить «living room», надо говорить «столовая». Это её рассмешило: она сказала, что у меня «словарные закидоны». В общем, она ведёт себя так, как будто просит прощения, что втянула нас в такие трудности. Но мне здесь, наверное, в конце концов понравится. Здесь так спокойно, да и загорать я не прочь.

С Попом мы начали делать комикс, рассказывающий историю Полины. Я пишу сценарий, Поп рисует. Для вдохновения я отправил ему кучу фотографий дома, окрестностей и монстроплантов, чтобы он представил себе место действия. Когда Лили увидела первые страницы, она воскликнула:

– Ах, Мало, вы такие талантливые!

Должен сознаться, что её энтузиазм меня вдохновляет… Со своей стороны, как и её жених, я её тоже вдохновил: по нашему настоянию она поступила на психологический факультет в Ниме. Пусть она самая красивая почтальонша, какую я видел, она создана не для того, чтобы разносить письма до старости!

27 августа 2017 года, через тридцать лет, мы снова хоронили Полину. На этот раз правильно, торжественно. Соланж, хотя она жила теперь в Клермон-Ферране, захотела, чтобы её дочь похоронили здесь, где Полина, до всех этих событий, была очень счастлива. Соланж уже за шестьдесят, и на её лице отпечатались долгие годы мучительной скорби.

Как и во время похорон моей мамы, погода стояла замечательная. Мне это было в некотором смысле приятно: я решил, что солнце светит, чтобы поддержать людей, несмотря на их ошибки. Это глупо и иррационально. Хороших людей могут хоронить под дождём, негодяев – при ясном солнышке.

Не важно…

Наконец Полину похоронили. Я держал за руку Жанну, Жанна держала за руку Лили, Лили – Жерома. Мои родители стояли чуть в стороне, обнявшись. Здесь были комиссар Бертен и все местные полицейские, ворчливая Брижит, мсье и мадам Верней. Здесь были десятки людей, которых я никогда не видел, но с которыми обязательно познакомлюсь. Здесь были и мои ровесники, среди них симпатичная блондинка, которая мне улыбалась, – я теперь знаю, что её зовут Жозефина и, может быть, она будет в моём классе.

На лакированный чёрный гроб среди белых роз я положил подвеску. Хрусталь блеснул, словно девочка-мальчик последний раз бросила взгляд на мир живых.

Во время церемонии Жанна дёрнула меня за руку. Я наклонился к ней, и она прошептала мне на ухо:

– Теперь её освободили?

– Да, Детёныш. Она уснёт навеки благодаря тебе.

Я думал: что было бы с Полиной, если бы?..

По словам её матери, она любила естественные науки, биологию, интересовалась устройством человеческого тела. Она мечтала стать учёным, как Мария Кюри, врачом, хирургом. Может быть, она спасла бы нас, изобрела вакцину от СПИДа, лекарство от рака?

Только мы этого никогда не узнаем.

Сегодняшние похороны были вторыми за мою короткую жизнь. В шесть лет я был ещё слишком мал, чтобы понять, что значит умереть. Сегодня я понимаю это лучше и думаю, что в некотором смысле я примирился с тем, что моя мама ушла так рано.