Дельфина Бертолон - Та, что приходит ночью [litres]

И мне казалось, что сейчас Рождество.

А я и имени-то её не знаю…

Понедельник, 17 июля 2017 г.,

10 часов 41 минута.

Ясно.

Сегодня утром прибыли рабочие: в доме начался просто ад. В восемь часов меня разбудили удары кувалды – казалось, небо рушится мне на голову.

Мне снилась девушка с почты. Мне хотелось, чтобы сон продолжался, а тут эти… Не помню деталей, но я чувствовал себя счастливым, чего со мной уже давно не случалось.

Лучше бы этот день вообще не начинался.

В отвратительном настроении я спустился к завтраку. В кухне оказалось, что всё в полном порядке, несмотря на оглушительный «концерт» в соседней комнате. Папа небрежно перебирал струны гитары в поисках новых аккордов (уж не знаю, что он там мог услышать). Софи набирала текст на мобильнике – понятно, работа, надо отправить статью. Она независимый журналист. Пишет о психологии («Содержимое сумочки расскажет о вашем подсознании», «Как преодолеть нарциссизм: руководство», «Как пережить отпуск с семьёй» и тому подобное). Жанна сосредоточенно размачивала бисквиты в какао, не обращая внимания на шум, словно глухая. В последнее время она действительно странная: я не знаю, как с ней общаться. Конечно, у нас десять лет разницы, и что? В Париже мы прекрасно общались. Я был для неё старшим братом. А теперь она меня просто в упор не видит… Жанна никогда не была болтушкой: она спокойная, разумная, чуткая девочка. По большей части весёлая, в хорошем настроении. Конечно, иногда она дуется, у неё бывают и страхи, и капризы, как у всех детей в её возрасте. Но с тех пор, как мы здесь, её настроение выписывает причудливые кривые: то она веселится, то бродит бледная как смерть. То она играет потихоньку одна в своём уголке, то закатывает настоящую истерику. Я её просто не узнаю. А папа и Софи, кажется, ничего не замечают, и это пугает. Как говорится, сапожник без сапог… Может быть, моя мачеха-психолог некомпетентна в реальной жизни? Не видит аномалий в поведении собственной дочки?

Пишу это и смотрю в сад через окно моей комнаты. В посылках был ещё и батут. Он установлен прямо под моим окном, и Жанна скачет там уже почти час. В гостиной, в салоне идёт ремонт, скользить негде, так что она скачет. Меня это беспокоит. Конечно, никакого риска нет, но я боюсь, что она себе как-то навредит. Не знаю почему, но я здесь ожидаю только катастроф. Я уверен, что Софи за ней наблюдает: она из тех «суперзаботливых» матерей, о которых пишет в своих журналах. Но я всё же волнуюсь: в этом доме её наблюдательность, похоже, совсем пропала, она не замечает, что Жанна стала очень странной, что с домом что-то не так – и когда я говорю «что-то не так», я не имею в виду отделку помещений!

Вроде бы в моих словах звучит упрёк, но это только кажется: мачеха всегда относилась ко мне очень хорошо. Когда не стало мамы, мне было шесть лет. Конечно, это ужасно – когда-нибудь я к этому вернусь. Мой папа познакомился с Софи через несколько лет, не знаю точно, при каких обстоятельствах. Во всяком случае, когда он нас познакомил, мне было девять. Это было весной, на мой день рождения. Был праздник, и там была Софи, появившаяся внезапно в платье с розовыми цветами. Естественно, папа не сказал мне: «Познакомься с моей возлюбленной» и тем более не: «Это твоя новая мама». Но я почувствовал, что с ней он ведёт себя не так, как с другими женщинами: не так, как с подружками детства, с коллегами по музыкальной школе, с подругами моей мамы.

Сегодня я понимаю, что на тот момент Софи была уже беременна. Быстро… Конечно, у папы были оправдания: потерять жену так неожиданно, в такой ситуации, растить самому мальчика, у которого множество вопросов и подозрений, не иметь достаточно денег, чтобы всё улаживать правильно…

Но всё-таки слишком быстро…

Но я хочу сказать, что люблю Софи. И она любит меня, вне всякого сомнения. Она мне не мама, но она взяла на себя эту роль, и я очень этому рад. Жанна её дочка. Её настоящая дочка, биологическая. Если бы Софи нужно было выбирать между мной и Жанной, она выбрала бы Жанну.

(Ну-ну, я не имею в виду «Выбор Софи», старый фильм, главной героине которого пришлось сделать ужасный выбор, кого из своих детей спасти, сына или дочь).

Не знаю, почему я стал думать о подобных вещах. Раньше я никогда так не рассуждал.

Я думаю о таких вещах, как будто мы в опасности, как будто должно случиться что-то ужасное. Как будто мне придётся снова потерять самых близких…

Опять несу чушь. Видно, это от жары.