Джон Пассарелла - Обряд посвящения [litres]

«Странное совпадение, – подумал Сэм. – Хотя нет».

Сэм перебрал факты: сводные братья, разные матери, один отец. Зачаты приблизительно восемнадцать лет назад.

– Восемнадцать лет…

Сэм постучал ручкой по столу и вспомнил, что сказала им Ким Джейкобс относительно планов о́ни: «Не будет выбора, кроме как прийти к нему, отцу… О́ни должны утратить свое человеческое лицо».

– Дин! Бобби! – закричал Сэм.

Он встретил их у задней двери – с Роем и парой наполненных остролистом сумок.

– Он вернулся за семьей, – сказал Сэм.

– Постой. Что? – нахмурился Дин. – В городе семья о́ни?

Сэм объяснил свое предположение: они пришел в Лорел-Хилл восемнадцать лет назад, и три разные женщины забеременели от него.

– Подростки – полукровки. Должно быть, на семнадцатом году они вступили в пору зрелости. О́ни вернулся, чтобы забрать их или провести через трансформацию.

– Так это все же был о́ни, – проговорил Рой. – Проклятье.

– А что с похищенной женщиной? – спросил Дин. – Она должна стать его супругой?

– Ритуал демонических врат должен ее изменить, – ответил Сэм. – Похоже, человеческие женщины не переносят процесс рождения.

– Чудненько, – прокомментировал Дин. – О́ни, готовый завести семью.

– Чьи семейные ценности заключаются в вырезании людишек пачками, – угрюмо добавил Бобби.

У него зазвонил телефон.

– МакКлэри, – пояснил Бобби и ответил на звонок: – Да. Все чертовски болит. Как запястье? – несколько секунд он слушал. – А, черт… Нет, это, должно быть, он. Нет, пока никаких магических пуль, только остролист… И вышли пару отрядов К-9. Потом объясню.

– Где? – спросил Дин.

– Чеширский театр, – сказал Бобби. – Кажется, все плохо.

– Десять минут езды отсюда, – проговорил Рой. – Пять, если не обращать внимания на красный.

– Рой, – возразил Бобби, – это не твоя битва.

– Черта с два, – Рой взял ключи. – Надо было прикончить ублюдка восемнадцать лет назад.

Райан проигрывал борьбу с внутренним демоном.

О́ни провел их в театральный вестибюль. Орудуя тростью как смертельным сочетанием меча и биты, он расправился с отдыхающими там сотрудниками.

– Попадете внутрь, – наставлял он, – перегородите выходы. Не позвольте никому уйти.

– Чур, балкон мой, – с нездоровым весельем сказал Дальтон.

Двери на обеих сторонах вестибюля вели в зал, так что Тора велел Джессу и Дальтону войти справа, а сам схватил Райана за руку и потащил его к двери слева. Должно быть, о́ни чувствовал его неуверенность, потому что наклонился совсем близко к лицу Райана, оскалил острые зубы и проговорил:

– Силой своей крови я приказываю тебе. Никого не выпускай через пожарный выход.

Упоминание крови о́ни и воспоминание о ней на своих губах и языке подействовали, словно электрический разряд. Фраза будто запустила постгипнотическое внушение. Когда все разошлись, Райан метнулся к левому проходу и занял место у пожарного выхода.

Свет был выключен, так что сотни зрителей едва ли заметили их появление и расстановку. Большая часть актеров изображала на сцене крупную свадебную церемонию – близился конец первого акта.

Первые вопли послышались, когда Джесс запрыгнул на сцену и начал перерезать актерам глотки, одну за другой. Несколько людей попытались остановить его, но безуспешно. Зрители разом бросились к выходу, но там их поджидал о́ни со своей смертоносной тростью в одной руке и мясницким тесаком в другой. Когда люди попытались добраться до второй двери, ведущей в вестибюль, с балкона посыпались трупы – работа Дальтона, – ударяясь о спинки кресел и бордовое ковровое покрытие.

Расправившись с оркестром, Джесс, с жуткой непринужденностью кромсая налево и направо, пробрался сквозь толпу и встал у противоположной двери.

Райан до этого мгновения в немом шоке стоял у пожарного выхода, так и не замарав рук. Но он чувствовал, что внутри разгорается яростный огонь, и боялся того, что случится, едва кто-нибудь приблизится к нему. Нужду броситься на что-то – на кого-то – сдерживала тонкая-тонкая ниточка.

– Пожарный выход! – заорал плотный мужчина в заляпанном кровью темном костюме-тройке и по левому проходу повел с десяток людей в сторону Райана.

Мужчины были в костюмах и при галстуках, женщины – в нарядных вечерних платьях: сейчас вся эта одежда не вязалась с бойней, в которую превратился театр.

– Прочь с дороги, парень! – крикнул мужчина Райану.

«Стой на месте!»

Голос в голове прозвучал барабанной дробью.