Джон Пассарелла - Обряд посвящения [litres]

Усевшись за руль, Тора оглянулся и увидел, что женщина продолжает пребывать в полубессознательном состоянии. Ни сломанных костей, ни серьезных ран, а она молода и здорова – идеальный претендент.

Фургон тронулся с места, и вскоре аварийный сигнал «Алтимы» исчез в ночи.

Несмотря на предыдущие неудачи, план оставался в силе. Тора уже начал слышать зов. Теперь он сможет исполнить связанный с демоническими вратами ритуал.

Райан Брэмбл спал беспокойно, то и дело соскальзывая в череду тяжелых кошмаров.

В одном сне он потерялся в джунглях, сравнимых по масштабам с амазонскими, где исследователи находят культы ка́рго или открывают новые виды растений и животных. Он висел над бездной, цепляясь за жесткие лианы, и ступнями искал опору. Оглядываясь через плечо, он не видел дна ущелья: зелень уходила в беспросветную тьму. Вдали он слышал рычание зверей и странные птичьи трели. Как он ни прислушивался, он не уловил и намека на присутствие людей: ни голосов, ни даже слабейшего шума техники. Местность казалась странной и чужеродной, будто он перенесся в место действия романов Жюля Верна.

Он хотел позвать на помощь, но какой-то инстинкт подсказывал не выдавать свое местоположение. Предчувствие надвигающейся опасности давило на него физически. Невидимые хищники, шуршащие в кустах, представляли для него смертельную опасность, с которой он вряд ли мог справиться. Чтобы выжить, он должен скрываться от них. Вся правдоподобность сна подсказывала – так будет лучше. В попытках спрятаться он крепче цеплялся за лианы, чувствуя, как под давлением его пальцев стебли выделяли сок, и сантиметр за сантиметром он съезжал все дальше от края, все дальше от потенциального шанса на спасение.

Когда лиана под правой ладонью сломалась, он, суматошно размахивая свободной рукой, нашарил сухой корень, торчащий из скалы, и восстановил равновесие. Тяжело дыша от ужаса и усталости, он втянул тошнотворно-сладкий запах предательского сока и тяжелого воздуха джунглей. Сколько еще получится цепляться за эту хлипкую соломинку? Какой смысл в спасении, если рядом нет цивилизации? Его разум поглотила угрюмая уверенность, что он соскользнет, упадет, рухнет во тьму внизу и умрет, незамеченный и забытый.

Теряя надежду, с дрожью в уставших руках, он поднял взгляд, когда на него упала тень, и не поверил собственным глазам. Сумико! Она стояла на краю пропасти, скрестив на груди руки, и безучастно смотрела на него.

– Сумико, помоги! – громко прошептал он. – Найди что-нибудь, чтобы вытащить меня!

– Помочь тебе? – недоверчиво переспросила она. – О, у меня тут есть кое-что, – и нагнулась, чтобы поднять что-то, лежащее у ее ног.

Он нервно ждал. Снова вспыхнула искорка надежды. Она его спасет. Сумико его спа…

В поле зрения попал темный прямоугольный предмет, и поначалу он не понял, что это, но потом увидел большую трещину в середине и шнур, болтающийся сзади, словно хвост ската. Это был монитор с плоским экраном, который он разбил.

– Мико?

Она швырнула монитор в него.

Одним углом монитор задел его правую руку, он ослабил хватку и отпустил корень. Болтаясь на лиане, он почувствовал, как сочится сквозь пальцы сок, и соскользнул еще на несколько сантиметров.

– Какого черта? – заорал он. – Ты же могла меня убить!

Теперь она держала обеими руками микроволновку. И скинула ее ему на голову.

– Нееееееет!

Райан забился в кровати, а кошмар поглотила кромешная тьма.

Теперь он стоял в длинном коридоре здания, похожего на пришедший в упадок элегантный отель. Через каждые три метра по обеим сторонам коридора располагались двери, покрытые облупленной золотистой краской. Он пробежал в другой конец коридора, но не нашел ни лифта, ни выхода на лестницу, только двери по обе стороны.

Он выбрал одну наугад и взялся за ручку. Дверь распахнулась внутрь, и он чуть было не ступил в беспросветно-черную темноту, от которой пробрало холодом до костей. Захлопнув эту дверь, он отскочил и врезался в другую на противоположной стороне. И нерешительно приоткрыл ее. За дверью оказалась комната с серыми кирпичными стенами и перекошенными половицами: ни окон, ни шкафа, ни ванной. Помещение выглядело, словно камера или погреб, – не то место, где проводят много времени. Он развернулся, и его снова пробрала дрожь. Глядя на дверь, он видел, как она медленно закрывается. Дурное предчувствие охватило его: если дверь закроется, то просто исчезнет, превратившись в еще одну кирпичную стену. Он никогда не выберется. Под вздыбленными половицами его ждет могила. Метнувшись вперед, он поймал дверное полотно за край, когда щель уже сократилась до пары сантиметров, и распахнул ее. Не оглядываясь, вылетел из комнаты и захлопнул дверь. Он дрожал и промок от пота.