Эдвард Ли - Ведьмина вода

Чьи-то руки шарили в карманах; его часы были сняты.

— Спорим, это «Rolex»! — мужчина в футболке был в восторге.

— Это «Brietling», а ты быдло и бродяга! — застонал Фэншоу.

— Идеально подходят для моего телосложения!

— В кошельке есть пачка наличных денег! — воскликнул Говард.

— Возьми деньги, оставь карты, — проинструктировал Бакстер.

Фэншоу вытянул шею, чтобы посмотреть, как Говард вытаскивает пачку наличных из кошелька «Nautica». Затем он бросил кошелёк в лицо Фэншоу.

— И в довершение всего, вот его чековая книжка! — проинформировал мужчина в футболке бейсбольного клуба.

Фэншоу даже засмеялся.

— Верность и честность, да? Кто сейчас вор? Кто сейчас преступник?

— Мы не воры, Фэншоу. Это то, что, как мне кажется, называется штрафными убытками, — а затем Бакстер выдал очередной смех. — А теперь, почему бы тебе просто не поднять свою задницу и не вернуться в Нью-Йорк, в свой грёбаный город? К тому времени, когда ты вернёшься, я думаю, ты будешь на всех новостных каналах.

Фэншоу поднялся на ноги.

— Что это значит?

— Да, я уже это вижу на CNN: извращенец-миллиардер пойман на краже зеркала из «Исторической гостиницы».

— Вы меня снова разыгрываете, верно? — спросил Фэншоу.

Монти вздохнул:

— И они заплатят хорошие деньги за эту видеоплёнку на одном из кабельных шоу.

Говард добавил:

— И тогда они смогут взять у всех нас интервью о том, как мы поймали его с поличным, подглядывающего в окна с тем же зеркалом, которое он украл!

Новая волна смеха нахлынула.

Но Фэншоу знал, что они были правы. Они могли бы сделать это и многое другое. Он будет подвергнут критике в газетах и на телевидении. Слишком много внешних источников заставили его замолчать. Попасть в ловушку в первый раз — это одно, но запись с камеры видеонаблюдения и несколько свидетелей…

— Конечно, — начал Бакстер, — если ты хочешь спасти себя от всех этих публичных порицаний, всё, что тебе нужно сделать, — это поставить свою подпись на чековой книжке, вот.

Чековая книжка оказалась в руках Фэншоу.

— Мы были бы рады сохранить этот секрет в безопасности, и наши рты будут закрыты, скажем, за пятьдесят тысяч…

— Пятьдесят?! — воскликнул мужчина в футболке. — Это не слишком мало, а? Чёрт, он — миллиардер!

Бакстер улыбнулся.

— Думаю, за сто тысяч.

Фэншоу сдержал ярость, выписал чек и отдал его Бакстеру.

— Мудрое решение, Фэншоу. И всё, что тебе теперь остаётся сделать, — это собрать чемоданы, посадить свою задницу в эту шикарную машину и — как мне сказать это помягче? Убраться из города!

— Хорошо, — сказал Фэншоу.

— Теперь мы с парнями пойдём за пивом, — сказал Бакстер, убирая чек. — А когда я вернусь в отель, тебя там быть не должно.

Говард, Монти и мужчина в футболке хлопнули друг друга по ладоням. Питбуль вилял хвостом. Монти бросил ему сосиску.

— Хорошо, — сказал Фэншоу. — Вы, старые куски дерьма, получили мои деньги, вы получили мои часы и у вас есть видеоплёнка. Но вы знаете, что я получил?

— Что это, мистер Извращенец?

Фэншоу указал прямо в лицо Бакстеру.

— Я получил два секрета Джейкоба Рексалла! — а затем он взял зеркало, сунул его в карман и быстро ушёл с поляны на Ведьмином холме.

Фэншоу было всё равно, если кто-нибудь увидит его в растрёпанной одежде, засохших слюнях и с мокрым пятном на штанах; однако, когда он вернулся в гостиницу, никто и не собирался его встречать. Он не потрудился принять душ и даже не переоделся.

Просто убирайся отсюда! — решил он.

На автомате он открыл свой чемодан, но вместо того, чтобы наполнить его своими вещами, он опустошил его.

Двадцать минут на чердаке — всё, что ему было нужно, чтобы получить то, что он хотел: самые важные книги Рексалла, несколько костей, пустые зеркала и, конечно, столько пробирок с ведьминой водой, сколько он мог поместить в чемодан, в частности, те, которые помечены инициалами E.W.

Он загрузил машину, но не уехал.

Слова «Кто там?» прозвучали почти сразу, когда Фэншоу постучал в дверь Эбби.

— Это я, — нетерпеливо ответил он. — Я собираюсь уезжать.

Дверь распахнулась, и Эбби в ночной рубашке отступила в недоумении. Даже после всего, что он пережил сегодня ночью, её образ — захватывающий, красивый — стёр с лица все другие заботы. Её ноги сверкнули под коротким подолом ночной рубашки; её волосы блестели, как будто сверхъестественно освещённые. Под полупрозрачной тканью её грудь абсолютно соблазняла его зрение.