Эдвард Ли - Заплати мне

« Лиза? » спросил он. В свое время он втрескался в нее, как ребенок, но любовь не прогрессировала тогда из-за страсти на расстоянии. Ее странная стрижка и глянцевый сине-виниловый плащ делали ее похожей на какую-нибудь поп-баронессу. Это сводило его с ума, увидеть ее в таком контрасте — в школе она всегда была одета как дочь министра.

«Лиза», наконец сумел выдавить он. «В последний раз я видел тебя в…»

«Старших классах», закончила она. «Знаю, знаю. Десять лет .»

Смит ощутил какое-то радушие, но прежде, чем он смог заговорить, она дернула его сквозь толпу за руку. Они встретились так быстро, что Смит не успел изумиться. Он не переставал удивляться, что Лиза делает среди всех этих людей, в этом извращенном месте.

Она провела его к столику с пометкой ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО, затем заказала два пива у блондинки с «ирокезом», в оранжевых стрингах и с блестящими сосками. Когда Лиза смотрела на него, она, казалось, улыбалась сквозь бледную ауру. Смит почувствовал удар летящего камня в лицо; это была самая красивая улыбка, которую он когда-либо видел.

«Удивлен увидеть меня?» спросила она.

«Я, э-э,» ответил он. Затем покачал головой. «Ты выглядишь так же хорошо, как в '83-ем.»

«Действительно?»

«Ну нет. На самом деле ты выглядишь лучше».

Она наклонилась вперед, застенчиво, будто собираясь сказать секрет. Тонкий аромат поплыл вверх: запах чистых волос и намек на духи, которые Смит нашел сильно возбуждающими. «Ты знаешь, что действительно удивительно ,» восхитилась она. «То, что я ковырялась в моем подвале сегодня, и нашла один из моих старых ежегодников. Я открыла его и первое лицо, которое я увидела, было твоим. И вот ты здесь, пару часов спустя, сидишь прямо передо мной».

«Классический пример силы женской магии,» пошутил Смит. Из этого можно сделать хорошую социальную аллегорию. «Задумайся об этом, я притащился сюда в состоянии зомби, манимый твоим психическим зовом.» Он глупо усмехнулся и закурил. «Я до сих пор не могу поверить, что это ты.»

Ее большие, карие глаза вызывали у него красивую улыбку. Она мечтательно сделала паузу. «Внезапно я так много всего вспомнила…»

«Например?»

«То, как ты смотрел на меня. Следовал за мной повсюду. Придумывал глупейшие вопросы, только чтобы был предлог поговорить со мной…»

Смит покраснел.

Она, смеясь, коснулась его руки. «Прости. Я смущаю тебя».

Проклятье, ты права , подумал Смит. Но затем, как ни странно, он ответил: «Я тоже помню.»

Официантка принесла пиво, и наклонилась, чтобы поговорить с Лизой. Смит использовал этот момент, чтобы получше разглядеть ее. Черное, бархатное колье, с крошечным серебряным членом в центре, опоясывало ее горло. Волосы Лизы спускались идеальной прической по прямой линии, и были подстрижены на том же уровне, что и колье; оно было изящным и блестело, как черный шелк. Свет бара и тени разделяли ее лицо на пазл из жестких, но красивых углов. Ее глаза были настолько большими и яркими, что они почти сюрреалистично доминировали на ее лице.

Руки Смита задрожали. Он осушил половину своего пива за один глоток. Возможно, здесь была часть той самой истинной правды, которой он был лишен. Это было больше, чем девушка — это его прошлое возвращалось к нему, его признание. Но каким было его прошлое? Невинным? Смит нахмурился. Не столько невинным, сколько устрашающим и неудачным. Он не мог видеть между строк. Это его прошлое возвращается? Или его уязвимое место?

Официантка проигнорировала его и побрела прочь, когда он вытащил свой бумажник. «Это за счет заведения,» сказала ему Лиза. «На случай, если ты еще не догадался, я здесь работаю.»

Смит задумался. «Что, официанткой?»

«Что-то вроде того.»

Наверное, хостесс или менеджер или еще что-то. Смит не парился. В течении следующих двадцати минут они говорили, болтали исключительно о безобидных вещах. Она не казалась сильно впечатленной тем, что он делает, его жизнью писателя.

Однако, она все же застала его врасплох, когда заметила, «Но ты не счастлив с этим своим писательством. Ты не реализовался».

А она знает, как забить гвоздь в голову , подумал Смит. Неужели все написано у него на лице? Или же его отчаяние намного сильнее, чем он старается показать? Бог свидетель, он видел, как это случалось с другими писателями. «У меня есть эта абсурдная и полностью эгоистическая навязчивость об… Я не знаю. Об истине вещей».

«У всех нас есть навязчивые идеи,» заметила Лиза. Она смотрела прямо на него, сияя улыбкой. «Ницше сказал, что нет никакой истины, не так ли? И Сартр сказал, что она только в тебе самом. Но я думаю, что они оба не правы. Истина повсюду. Ты просто должен знать, за какую дверь заглянуть, или за какое лицо».