Кэтрин Арден - Мертвые голоса [litres]

И наконец: «Мама?»

А потом все исчезло.

Кажется, Коко разглядела дверной проем в стене подвала. Всего на мгновение перед ней мелькнула узенькая дверца с тусклой ручкой. Но порадоваться Коко не успела. Стоило ей протянуть руку, как вдруг светильник погас. Стеклянный колпак лопнул, осыпав ее пальцы осколками. Коко ахнула и едва не выронила лампу.

Воцарилась полная темнота. Коко не понимала, почему разбился светильник. Она застыла на месте, напрягая слух. Но на этот раз никаких звуков не было: ни ветра, ни странных голосов, ни шагов. Что сейчас произошло? Коко жалела, что не захватила спички со стойки администратора, как сделала Олли. Будь у нее спички, лампу можно было бы снова зажечь.

Что ж, по крайней мере, она успела найти дверь до того, как погас свет. Подниматься придется в темноте. Коко покрепче сжала разбитую лампу, не желая лишаться последней надежды на свет. Затем она на ощупь открыла дверь и начала карабкаться по ступенькам.

Света не было. Совсем. Подниматься пришлось наугад, прощупывая ступеньки ногами и напряженно прислушиваясь. Воображение превращало каждый скрип в чужие шаги, а шелест одежды – в призрачный шепот. Коко то и дело вытирала потные ладони о штаны и продолжала путь, сцепив зубы. Для такого неуклюжего человека, как она, нельзя было придумать худшей пытки. Лестница была очень узкой, а ступеньки – разной высоты. Коко постоянно спотыкалась о те из них, которые оказывались выше, чем она ожидала.

К тому же пальцы на ногах и руках онемели. В доме стоял жуткий холод.

Коко так сосредоточенно старалась не упасть, что дверь наверху лестницы возникла перед ней совершенно неожиданно. Коко влетела в нее с такой силой, что чуть не потеряла сознание от удара.

Она рисковала скатиться вниз по лестнице, однако все же поймала равновесие. Несколько секунд Коко просто стояла перед дверью, тяжело дыша. Она почувствовала привкус крови во рту и поняла, что разбила губу; мысленно выругалась, а потом, сердито нахмурившись, толкнула ручку двери и вылетела наружу.

И тут же удивленно остановилась. Она попала прямиком в их с Олли спальню.

– Так, – пробормотала Коко, – это странно. – Она дернулась от звука собственного голоса и решила больше ничего не говорить. Попробовала включить свет. Ничего не вышло. Вполне ожидаемо.

Однако она прекрасно видела все вокруг: комнату заполнял лунный свет. После чернильной темноты на лестнице он казался почти слепящим. Видимо, метель закончилась.

Аккуратно переступая, Коко пересекла комнату и раздвинула полуприкрытые занавески. Из окна открывался вид на склон, деревья и горнолыжный подъемник. Повсюду сверкали огромные нетронутые сугробы. Коко глубоко вдохнула. Приятно было наконец увидеть небо.

А потом она заметила, что даже с открытыми занавесками лунный свет падает на пол полосами, как будто на окне была решетка. Вот только ее там не было.

Коко обернулась и окинула взглядом комнату. Лунный свет был ярким, но обманчивым. Ей пришлось всматриваться в углы в поисках чего-нибудь необычного. Например, тени, которой там быть не должно.

Но все выглядело вполне обычно. Их сумки по-прежнему лежали на полу. Вещи были неаккуратно разбросаны, точно в таком виде, как она оставила их утром. Смотреть на них было больно.

Коко сжала кулаки и продолжила осматриваться.

Наконец ее внимание привлекло какое-то движение. Она резко подняла голову. В большом зеркале над комодом что-то мелькало.

Коко подошла поближе.

– Олли, – прошептала она.

Подруга была там, в зеркале. Она застыла перед матушкой Хемлок. За спиной у нее стоял парень в лыжной маске. Гейб. Он не пускал Олли к двери, мешая ей выйти.

«Значит, он все-таки не помогал ей, – с нарастающим ужасом осознала Коко, – а был на стороне матушки Хемлок, на стороне Сета».

Предатель.

Коко увидела, как Олли попыталась проскочить мимо матушки Хемлок. Но привидение протянуло руку и коснулось лица Олли.

Та еще пыталась вырваться, но тщетно. Ее веки тяжелели; она споткнулась и упала, будто засыпая прямо на ходу.

Коко задрожала, увидев, как по лицу подруги расползается иней, запечатывая ей веки. И вспомнила обмороженную девочку, которая явилась им на лестнице. Теперь Коко знала, что будет с Олли, если не удастся ее вызволить.

Та повалилась на пол, погруженная в глубокий сон. По крайней мере, Коко надеялась, что это сон.