Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

В половине восьмого Хонда вежливо въехала в Меджибож со стороны Шрубков и припарковалась на пустой площадке для туристических автобусов. Уже рассвело, и громада крепости высилась впереди, вызывая уважение. Хранители позавтракали чем им бог послал вчера в Диканьке, и сразу же позвонил Сотник и сообщил, что Переяслав только что отразил попытку штурма. Максим включил громкую связь, и хранители слушали слова своего друга, по-военному четкие и ясные.

Не успел Богдан помахать рукой брату Винценту, вертолет которого взял курс на запад, как начальник службы РЭБ взволнованно сообщил о том, что беспилотники у Мирного, Циблей и Семеновки передают картинку с колоннами автобусов в сопровождении полицейских машин, идущих к Переяславу. В шесть часов утра три тысячи остававшихся в городе добровольцев были подняты по тревоге.

Блокпосты у Гречаников, Малой Каратули и Гайшина сумели ненадолго перекрыть дороги тяжелой техникой, и этих минут хватило, чтобы силы исторического центра ощетинились копьями спавшего одетым гарнизона, предупрежденного о возможном штурме еще днем. Все понимали, что стрелять защитникам было никак нельзя, а как поведут себя нападавшие, не знал никто. С блокпостов сообщали, что в автобусах сидят молодики типичной наружности самого низкого пошиба, собранные с самых маргинальных помоек.

Автобусы остановились в Солонцах, перекрестке Новокиевского и Золотоношского шоссе, и Андрушах, и дроны насчитали их более ста. Шесть тысяч дешевых предателей родины с палками и воем побежали к валам и брамам, но тут же наткнулись на рвы, частокол и баррикады, защищаемые копьями в четыре ряда. Лезть на валы, прикрытые вставшими по боевому расписанию куренями, молодики с долетавшим от них перегаром не стали. Мосты через Альту и Трубеж были закрыты бетонными блоками и офицерскими отрядами с автоматами, а брамы на улицах Хмельницкого, Ярмарковой и Шевченко забаррикадированы бетонными блоками и надежно прикрыты лучшими куренями. Тысяча титушек вокруг валов и ворот орали, бросали камни и палки, на укрепления не лезли, и все это снимали монахи RTF и беспилотники в прямом эфире, который с восторгом и удивлением смотрела Украина.

Разведка КР зафиксировала четыре группы по десять хорошо экипированных бойцов в каждой, совсем не похожих на маргиналов. Эти очевидные мастера своего дела явно искали слабые места в обороне городского периметра. Через два часа воплей и никчемной беготни у брам и валов попытки титушек прорваться в Переяслав остановились. Защитники не дали вдвое большему количеству нападавших устроить показательные драки с переломами и кровью. На глазах смотревших эфир двенадцати миллионов украинцев намахавшиеся и наоравшиеся до хрипов молодики, стоимостью триста гривен в день каждый, сели в автобусы, которые тремя длинными колоннами стали уезжать от Переяслава. Их никто не трогал, но просто хриплыми голосами сегодняшнее дело для них не обошлось. Контрразведчики, снимавшие крупные планы нападавших, в течение суток опубликовали многие их профили на сайте Казацкой республики. Украинцы узнавали знакомых среди нападавших по всей стране и в каждой области создавали базы данных своих продажных, как грязные шкуры, титушек, которым никто не подавал руки.

Закончив рассказ, Сотник добавил, что в штабе пришли к выводу, что это была не только попытка напугать горожан, но и разведка боем. Очевидно, что гарнизон должен ожидать нового ночного нападения более профессиональных наемников, которое может случиться в любой момент. Вся страна видела, что защитники столицы Казацкой республики не применяли огнестрельное оружие и не сломали ни одного носа и даже пальца продажной босве и босоте. Организация обороны Переяслава, бескровная и надежная, произвела на людей колоссальное впечатление, и штабы КР по проведению Референдума, которые теперь никто не мог тронуть, получили тысячи новых добровольцев.

Богдан, узнав как дела у друзей, пожелал им успеха и отключился. Часы показывали девять, и хранители, впечатленные рассказом Сотника, видели, как в ворота через фортку один за одним входили немногочисленные сотрудники музея, до открытия экспозиций которого оставался еще час. Максим и обе панны еще раз обсудили свои ближайшие действия и от всей души пожелали себе найти заветный рушник.

Наконец башенные часы ударили десять раз, и трое хранителей, с трудом изображавшие туристов после волнительной и бессонной ночи, купили билеты и вошли в крепостной двор. Идти сразу в Музей рушника было, конечно, нельзя, и хранители поднялись на мощную угловую башню. Посмотрев с двадцатиметровой высоты на древний поселок из маленьких одноэтажных домиков с ухоженными огородами, туристы спустились вниз и, оставив справа страшный, как ужас, музей Голодомора, от посещения которого в прошлый приезд волосы у историка встали дыбом, вошли в меджибожский филиал Переяславского Музея украинских рушников. В большом и холодном зале от пола до потолка аккуратно висели старинные домотканые красавцы, от которых невозможно было оторвать взгляд.