Наталья Калинина - По ту сторону песни

Этот же мужчина довел свою спутницу до линии и уже там попрощался с ней сдержанным кивком.

Через все контроли ее будто провел невидимый Ангел: никто не учинил препятствий, не придрался к визе в новом паспорте и не задал лишних вопросов. Девушка улыбнулась на прощание суровому пограничнику, хоть сердце билось где-то у горла, и прошла в нужный зал. Времени до посадки оставалось много, магазины дьюти-фри манили ассортиментом, но она присела в кресло и уткнулась в книгу.

На посадку она прошла последней, выждав, когда рассосется очередь. Стюардесса скользнула по ней дежурным взглядом, приветливо улыбнулась и вернула посадочный талон.

Отвернувшись к иллюминатору и жадно впитывая взглядом очертания столичного аэропорта, она окончательно прощалась с прежней жизнью. Популярная певица Анфиса Москвина умерла, вместо нее родилась другая девушка – никому не известная, с чужим именем, к которому еще предстояло привыкнуть, с неясным будущим, но с зарождающимися в сердце надеждами.

После расстрела на трассе прошло достаточно времени, а СМИ все еще пытались развить полемику вокруг ее «гибели» и выяснить, что за мужчина сопровождал Анфису в ту трагическую ночь. Но как журналисты ни рыли, о Романе они узнали только то, что он был частным детективом. Поэтому спекуляции на тему, не к нему ли ушла Анфиса, быстро прекратились. Детектива наняли близкие певицы, и с Шацким ее связывали только деловые отношения.

Публикации о себе Анфиса быстро прекратила просматривать: жутко читать, как тебя оплакивает вся страна. Да и открывала она их только потому, что хотела знать, что напишут о Романе.

Как же она скучала по нему! Нестерпимо больно, до рвущего сердца крика и отравивших ее непролитых слез. Она тосковала по нему каждую секунду этих невыносимо бесконечных дней… И только сейчас, когда самолет взлетел к облакам, ее душа освободилась от боли.

…Самолет пошел на посадку, и Анфиса прильнула к иллюминатору, рассматривая с высоты подернутые ватными облаками пики гор, бирюзовое море и изрезанную бухтами береговую линию. Самолет сделал над морем круг и низко пролетел над разноцветными квадратами полей. Сердце учащенно забилось: вот и началась ее новая жизнь!

Анфиса почти не задержалась на паспортном контроле: Олег через свои связи раздобыл ей не просто паспорт с визой, а карточку резидента Испании. Чемодана с собой у нее не было, поэтому она не потеряла время в его ожидании.

Обмирая от волнения, она вышла в зал прилета и сразу же увидела в толпе встречающих высокого красивого мужчину, который белозубо ей улыбнулся. А потом распахнул руки и принял Анфису в объятия.

– ¡Hola, guapa! – с испанской непосредственностью поздоровался Рауль и добавил уже по-русски:

– Привьет, красивая! Как долитьели?

И засмеялся, когда от волнения Анфиса забыла все слова и смогла только, вытирая слезы и радостно улыбаясь, кивнуть.

Они спустились на лифте на нужный этаж парковки, подошли к машине и только когда уже отъехали от терминала, Рауль спросил на испанском:

– Все хорошо?

– Хорошо.

– Хорошо – это очень хорошо! – по-русски с акцентом ответил он и улыбнулся.

Так, тасуя оба языка, будто карты, они и разговорились. Анфиса кратко рассказала о перелете, о своих последних днях в России. О том, что случилось, Рауль уже знал. С ним связалась не она, а кто-то от Олега и «все устроил». Откуда-то Ягуару стало известно и о дружбе Анфисы с испанским музыкантом.

– Заедем к нам? Анна ждет нас на обед, – предложил Рауль, когда они мчались по скоростной трассе. Анфиса прильнула к окну, с любопытством рассматривая россыпи домов на склонах невысоких гор.

– М-м, – замялась она. Встретиться снова с семьей Рауля ей хотелось, но не сейчас.

– Понятно. Тебе сейчас не до этого, – кивнул Рауль. – В следующий раз!

– Да. Анна не обидится?

– Нет. Она поймет. И я понимаю, что ты торопишься.

– Да, – сказала Анфиса и от волнения сжала обтянутые брючками колени. – Сколько нам ехать?

– Два часа.

Анфиса тяжело вздохнула, и Рауль, желая развлечь ее, начал рассказывать о своей семье: об Анне, о своем сыне Алехандро, которому недавно исполнилось семь лет. О том, что неугомонная сестра Рауля Лаура сейчас путешествовала где-то с мужем Давидом и дочкой по Латинской Америке. А когда рассказы иссякли, Рауль включил музыку, и Анфиса к своему изумлению услышала собственную песню.

– Эта у меня самая любимая, – с лукавой улыбкой ответил он.

Песню они прослушали в полном молчании. Анфиса не заговорила и тогда, когда зазвучала другая с того же диска. Желая скрыть внезапно нахлынувшую грусть, она отвернулась к окну, сделав вид, что рассматривает пейзажи. Ехали они уже не по скоростному шоссе, а по национальной дороге, которая рассекала небольшие поселки.