Гильермо Дель Торо - Незримые [litres]

Блэквуд по пояс высунулся наружу, но больше ничего не увидел. Орлеана улетела. Невероятно, непостижимо, но иного объяснения нет. В памяти всплыл затравленный взгляд волка: значит, хищник испугался не нападения, а Орлеаны, упорхнувшей из окна.

В полуобморочном состоянии Блэквуд, прихватив копье, побежал на конюшню и погнал коня к дому Ди. Серп полумесяца едва озарял дорогу. Безумие овладело седоком и погребло под собой последние крупицы рассудка.

Спешившись, он забарабанил в дверь, готовый высадить ее, если понадобится. Лязгнула щеколда, и массивная створка приоткрылась на пару дюймов. По ту сторону маячил Эдвард Талбот со свечой в руке.

– Убирайся, Блэквуд! Сгинь!

– Она здесь? – Хьюго рванул на себя дверь и вставил в проем древко копья.

– Она тут частая гостья, – торжественно провозгласил Талбот. Куда подевался тот запуганный, дрожащий человек, нагрянувший к Блэквуду неделю назад.

Блэквуд бесцеремонно оттолкнул медиума, тот повалился навзничь, свеча упала и погасла.

С копьем наперевес Блэквуд заметался по дому, выкрикивая имя Ди. Поравнявшись с библиотекой, он замедлил бег. Из полуприкрытых дверей струился изумрудно-зеленый свет – настолько яркий, что легко мог бы озарить бесконечный коридор. Чей-то голос вещал на странном наречии, хорошо знакомом, но непонятном ему – на том же языке Джон Ди взывал к Енохианскому ангелу во время злосчастного сеанса.

Блэквуд бросился к дверям, но Талбот навалился на него сзади и, схватив под мышки, поволок прочь:

– Нельзя прерывать духовное слияние.

Блэквуд высвободился и, приставив древко копья к горлу медиума, оттеснил его к стене. С головы противника свалилась монастырская шапочка, обнажив уродливые шрамы: приговором суда палач отрубил уличенному в преступлениях шарлатану ушные раковины.

Без маскировки Талбот ничем не отличался от плеяды еретиков и осужденных, неоднократно виденных стряпчим в здании Олд-Бейли или в темнице Ньюгейт. Оттолкнув поверженного медиума, Блэквуд переступил порог прославленной библиотеки.

Пульсирующий свет ударил по глазам, вынудив Хьюго заслониться ладонью. Джон Ди, в неизменной белой мантии, стоял напротив призрачной проекции Орлеаны, ее сорочка и волосы цвета вороньего крыла развевались, словно под порывом яростного ветра. Прекрасное лицо в изумрудных отблесках лучилось потусторонней энергией.

Проекция воздела свободную руку, а другой протягивала Ди хрустальную сферу – источник пронзительного сияния.

Блэквуд замер, силясь осмыслить происходящее. Его жена угасала день ото дня и находилась на пороге смерти.

Может, она умерла, а в библиотеке находится ее призрак? Духовная оболочка?

Но если так, зачем она устремилась к Джону Ди?

Низким неестественным тоном она беседовала с ним на енохианском наречии. Языке ангелов. Выходит, именно ее они пробудили воззванием? И теперь ее глас доносится из запредельных сфер?

Лицо Ди светилось восторгом от единения с астральным существом. Он добился невероятного. Устранил преграду между наукой и магией.

Блэквуд выронил копье и шагнул к подобию Орлеаны.

– Любимая! – выкрикнул он, перекрыв монотонный гул, каким сопровождалось свечение.

Ди очнулся и завопил по-английски:

– Нет, Блэквуд! Не приближайся!

Хьюго поравнялся с возлюбленной. Ее глаза тонули в изумрудном сиянии сферы.

– Ангелы избрали ее! – брызгал слюной Ди. – Она – посланница высших сил! Хранительница величайших тайн.

Блэквуд смотрел на мерцающий призрак жены, отныне безвозвратно потерянной. Их брак, дом, будущее, мечты о детях… всему настал конец.

Горе и скорбь сменились осознанием – перед ним была не Орлеана. За обликом красавицы таилось зло.

Взгляд невольно метнулся к окну. За скорбными ветвями ивы маячил силуэт с волосами цвета вороньего крыла.

Подлинная Орлеана тянулась к нему из мрака. Молила. Предостерегала.

В следующий миг растворилась без следа.

Блэквуд уставился на ее копию.

Фальшивку, призрачный двойник.

Он коснулся ее груди под тонкой тканью сорочки.

Пальцы нащупали пустоту.

– Прочь, стряпчий! – надрывался Ди. – Ангел общается со мной!

Блэквуд грубо отпихнул философа, тот пошатнулся и ударился спиной о книжный шкаф. Не колеблясь стряпчий занял его место подле фальшивой Орлеаны и ухватил магический кристалл, колыхавшийся у нее в ладони.

Поток безудержной, невероятной энергии сотряс все его тело. Чудовищная боль пронзила руку от кончиков пальцев до предплечья, но Блэквуд не дрогнул.