Владимир Мухин - Чижовское кладбище [СИ]

— Беги, Леха! Беги! Оно меня не отпустит! Оно меня не оставит! Беги! За меня не беспокойся. Я сломаю хоть пару челюстей, прежде чем они меня будут жрать. Ты уж поверь мне. Это все из-за меня, брат. Я во всем виноват! Беги быстрее. У тебя есть шанс, — не своим голосом выл Эд, раздирая штаны и кожу о холодный металл в тщетных попытках вырваться вперед.

Леха вздрогнул. Его сомнение достигло максимальной отметки. И теплый дом вместе с его девушкой предстали перед ним, как нельзя ярче.

— Беги… Что ты медлишь!? Я умоляю, чувак! Беги один! Я прошууууу.

— Хорошо. Я побегу. Но только сделаю одно дело, — холодно отрезал Леха.

Он резко схватил обоими руками металлическую палку. И по антропоморфной проволоке был нанесен сильный удар с разбега.

— Отпусти моего друга, ты скотина! — Закричал мужчина.

— Нет! Нет, что ты творишь? Она и тебя схватит, придурок! Не надо! Беги!!

Но Леха не слушал своего друга. Он снова замахнулся, и, выкрикивая ругательства, обрушился на зловещую изгородь.

Раздался потусторонний вой, который прошел волнами по всему кладбищу.

— Что не нравится, сука!? А моего друга держать нравится? А!? Получай, мразь!

Эд видел, как Леха нещадно колотит забор около того места, где были зажаты его ноги. Застрявший человек пытался всеми силами отогнать Леху. Но это у него не удавалось.

Ведь дотянуться до него было невозможно. А на даже самые жесткие слова он попросту не реагировал.

Человек с куском арматуры молча делал свое дело, как заведённый механизм. На такое упорство способен мало кто из живущих сейчас на планете.

Казалось, что силы у Лехи не кончатся никогда. Он будет до самого утра бить проволоку, заведомо зная, что это бессмысленный номер.

— Господи, брат… Да что ты вытворяешь… Ты же мог идти домой… Ты же мог жить нормально, а не быть едой для этой нечисти. Зачем ты так? — Тихо произнес Эд, глотая подступившие к горлу слезы.

Ему отчетливо показалось, что позади надвигается что-то страшное. Что-то, что может без проблем поглотить их обоих в считанные секунды. Сама смерть шла через могилы. И ее жертвы не имели ни малейшего шанса на спасение.

Леха тоже ощутил это. Он замер на одном месте, опустив свой «инструмент». Железка тихонько упала в примятую траву. Глаза парня округлились. А тело пробил моментальный паралич.

— Господи. Прощай, Леха. Прощай. Я надеюсь, что там лучше. Хоть немного лучше, чем в этой гребанном, шакальем мире. Прости меня за все. Еще раз прости… — Эд рыдал, ударяя кулаками в землю. Ему хотелось сказать что-то важное и необычное. Но животный страх смерти не давал этого делать.

В предсмертном рывке парень последний раз дернул ногой. И она не встретила никакого сопротивления. Он повторил попытку еще раз. Да. Точно! Проволока больше не впивалась в щиколотки.

В сотую долю секунды Эд осознал этот факт. Не желая думать, он, словно пробка из бутылки выскочил из-под колючего заграждения.

Первые пару метров человек преодолел ползком, потом перешел на четвереньки и лишь, затем встал на ноги.

Стена из стальных нитей была достаточно далеко. Впереди простиралось безмятежное поле. Опасности больше не было. И все это произошло за какие-то считанные мгновения!

— Свобода! Свобода! Черт! Мама! Я живой! Живой! Живоооой!!! — Заорал он, простирая руки к небу. Ему хотелось летать и одновременно кататься по земле. Ему хотелось прыгать и танцевать от ощущения освобождения, которое было сильнее любого пьянящего напитка.

— Теперь все будет по-другому! Чет! Совсем по-другому! Мы теперь будем жить, будем рожать! Будем в гости друг к другу ходить! И никаких чертовых погостов и кладбищ! Правда, Леха?

Эд повернулся в сторону. Но рядом с ним никого не было. Он стоял в абсолютном одиночестве и разговаривал сам с собой.

— Леха? Леха, ты где? Ты чего отстал? Оно же меня отпустило?

Эд повернулся по своей оси, словно собака, играющая с хвостом. Мельком он заметил, что его друг стоит спиной практически вплотную к ограде, которая только что держала Эда.

Несколько шагов назад были сделаны незамедлительно. Об уходе в одиночку не было даже и мысли.

— Леха, Лех? Ты чего здесь стоишь? Нормально же все. Мы же идти можем. У тебя получилось. Не знаю как, но ты отбил меня у этой херовой проволоки. Теперь и ты, и я свободен. Ты что не вкурил???

— Нет. Я не смогу уйти, — холодным, серьезным тоном произнес Алексей.

— Что? Почему?

— Оно не пустит меня. Оно держит меня.

— Нет, как? Ты же нормально стоишь!