Наталья Тимошенко - Иллюзии чистого холста

Как она и думала, пульс Кати уже стремился к опасному максимуму, а давление наверняка приближалось к критической отметке. Еще немного, и они бы опоздали. В отличие от Войтеха, Сашины руки не дрожали, и сама она внешне никак не выказывала волнения, в критических ситуациях включая «режим врача». Только сердце стучало сильнее обычного. Хотя Саша не могла сказать наверняка: от волнения за Катю или бега перед этим. Она быстро ввела в вену необходимое лекарство и оглянулась на ребят.

— Окно откройте.

Ваня тут же подбежал к окну и распахнул его настежь, впустив в просторную мастерскую холодный воздух, пахнущий дождем.

— Что с ней? — встревоженно спросил Войтех.

Саша снова посмотрела на сидящую перед ней девушку. Она не шевелилась и никак не реагировала на происходящее. Пульс начал медленно снижаться, но в сознание она пока не пришла.

— Нужно уложить ее.

Войтех с готовностью подхватил Катю на руки и уверенным шагом направился к лестнице на нижний этаж. Там он уложил ее на диван в гостиной, подсунув под голову маленькую подушку. Катя продолжала смотреть в одну ей видимую точку. Войтех непроизвольно погладил ее по голове.

— Давай же, очнись…

Саша еще что-то делала с ней, но должного эффекта ее действия не оказывали.

— Надо вызвать «скорую», — наконец решила она.

— Ага, и как мы объясним, кто мы такие и что делаем в ее квартире? — возразил Ваня. — Нам ее папаша голову отвернет, если узнает, что мы себя перед дочуркой раскрыли.

— То есть ты считаешь, что он не отвернет нам голову, если узнает, что мы не уследили за ней? Считай, что мы уже все равно трупы, а девушке нужно помочь!

— Я могу отвезти ее в больницу, — предложил Войтех. — Скажу, что зашел навестить, дверь была открыта. У нее провалы в памяти, она не может быть уверена, что закрывала ее.

— Нет, лучше «скорую», — настаивала Саша. — Не стоит лишний раз тормошить ее, тем более в моей машине будет не слишком удобно везти ее. И я должна остаться на тот случай, если понадобится еще помощь, а потом рассказать врачам, что уже вводила. Вот Ваня может уйти.

— Буду ждать вас внизу, — с готовностью кивнул тот, однако не успел он сделать и пары шагов, как Катя вдруг глубоко и шумно вдохнула, на секунду прикрыла глаза, а когда снова открыла их, взгляд ее стал осмысленным, и в нем промелькнул испуг.

Она настороженно осмотрела все вокруг, как будто не понимала, где находится и как здесь оказалась, скользнула взглядом по застывшему в неестественной позе Ване, с тревогой смотрящей на нее Саше, и остановилась на Войтехе.

— Войтех? — Его имя далось ей с трудом, как будто она очнулась после очень долгого сна.

— Катя! — Тот облегченно выдохнул и присел рядом с ней на диван, заглядывая в глаза. — Ты как? Ты в порядке?

— Что случилось? — она нахмурилась. — Кто эти люди?

— Это мои друзья, — не давая никому произнести и слова, ответил Войтех. — Я им много про тебя рассказывал, им очень захотелось взглянуть на твои картины. Вот мы и зашли. Дверь мастерской оказалась открыта, а ты словно в ступоре сидела перед мольбертом. Что случилось?

— Не знаю. — Катя поморщилась, закрыла глаза и потерла лоб. — Не помню. Мне кажется, я только что была в совсем другом месте. Там было так страшно… Или я просто спала и мне снился кошмар?

— А что за кошмар? — тут же заинтересовался Ваня, возвращаясь от двери.

— Можно мне сначала осмотреть вас? — попросила Саша. — Я врач. У вас было очень высокое давление, нужно убедиться, что сейчас все в порядке.

Катя снова удивленно посмотрела на них, как будто уже забыла о присутствии посторонних людей в своей гостиной.

— Кто вы такие? Как вы тут оказались?

— Я же сказал, это мои друзья, — напомнил Войтех, нахмурившись. Судя по всему, девушка оставалась дезориентированной.

— Какого черта ты притащил сюда друзей? — Катя села на диване, бросив на Войтеха взбешенный взгляд. Этот внезапный переход от растерянности к раздражению пугал его еще сильнее. — Кем ты себя возомнил? Вон отсюда! Вы все! Убирайтесь!

— Кажется, картинки нам не покажут, — едва слышно хмыкнул Ваня, снова направляясь к выходу.

— Катя, пожалуйста, спокойнее, мы уже ходим, — попросила Саша. Оставлять ее одну сейчас казалось ей не лучшим вариантом, но злить — еще худшим. И вовсе не из-за ее отца, а из-за нее самой. Сейчас ей требовался покой. — Вам лучше не волноваться и до утра не вставать с дивана. Да, наверное, прийти без звонка было не лучшей идеей, мы извиняемся и уже уходим. Вы, главное, не волнуйтесь, вам нельзя. — Она перевела взгляд на Войтеха. — Мы подождем тебя внизу.