Глеб Кащеев - Лабрис [litres]

Тварь останавливается в паре метров, возле самой дыры в земле. Чего она ждет?

Тихое шипение и возмущенный визг. Первый солнечный луч коснулся мрака, произведя эффект раскаленного клейма. Мгновение – и комок тьмы обрушивается вниз, в свою нору.

Хочу сделать шаг прочь от обрыва, но мои ноги подкашиваются, и я падаю спиной вниз.

Тут недолго лететь, я помню.

Какая довольная толпа. На меня смотрит множество глаз, и все улыбаются и радуются. Хочется улыбаться в ответ, но что-то в этих оскалах меня пугает.

Пытаюсь пошевелиться, но понимаю, что мои руки связаны за спиной.

Наконец смотрю вниз, и мне хочется кричать. Под расцарапанными до крови ногами разложен большой костер. Огня пока нет, но для чего предназначен хворост и бревна, сомневаться не приходится. Я привязана к столбу и могу разве что крутить головой.

Священник в праздничных одеждах, расшитых золотом и серебром, что-то вещает толпе, и они ловят каждое его слово.

Люди в предвкушении. Скоро они увидят зрелище, ради которого пришли.

– Сжечь ведьму! – кричит кто-то, и толпа подхватывает, заглушая речь священника: – Сжечь! Сжечь!

Мужчина в золоте и серебре оборачивается, и я вижу довольную ухмылку Горана.

– Сжечь нечисть! – провозглашает он и кидает факел мне под ноги.

– Ну как? У тебя получилось? – разбудил меня голос Дары.

С трудом продралась через клочки расползающегося, как туман, кошмара. У меня все болело, будто по мне прошлась стая слонов. Или стадо. Не знаю, как там они называются.

Подняла голову и посмотрела на ноги. Ран и царапин как не бывало.

– Ау! Ты ответишь или нет? – нетерпеливо спросила подруга.

– Да. Получилось, – хрипло ответила я и закашлялась.

– Что случилось? – насторожилась она.

– Не знаю. Мне кажется, что я снова умерла. Или нет. Помню, что падала с обрыва в тот момент, когда солнце взошло. Меня перезагрузили, как компьютер, и вернули сюда, только вот успела ли я упасть?

– Боже! Как ты себя чувствуешь?

– Помятой, но здоровой. Насколько это возможно для мертвой.

Дара с облегчением вздохнула:

– Ну так что там, в дыре?

– Трупы. Мы все правильно подумали. Это Горан.

– Тогда я звоню Александру?

– Звони, – устало говорю я и откидываюсь обратно на матрасы.

Сегодня день моей смерти. Что бы там ни произошло вчера, срок наступил. Если мои расчеты верны, то к вечеру тьма за моим левым плечом доберется до меня. Ну что же, у меня почти не осталось незавершенных дел. Одна короткая линия лабиринта, которую мы можем пройти сейчас, и все. Маньяк вычислен. Мертвые дети найдены. Так как их три, то Стефан еще жив и, вероятно, его спасут. Ничего лучше я уже сделать не могу.

– У него телефон выключен!

– Боже! Ну почему все никогда не бывает просто? – простонала я и поднялась на ноги.

Стопа почти не болела, но мышцы ныли после вчерашнего, а то я уж начала было сомневаться, не приснилось ли мне все это.

Первым делом достала зеркальце и, собравшись с духом, посмотрела себе за спину.

Странно, но тьма оказалась почти так же далеко, как и вчера. Чуть ближе, однако свою ночную норму она явно не преодолела. У меня опять были сутки в запасе. Может, она теперь остановится и зависнет рядом, в одном шаге от меня?

– Что там? – напряженно спросила Дара.

– Она чуть затормозила. Сутки еще точно есть.

– Ты обещала пойти в храм!

– Сначала в город. Нам нужно найти Александра. Это важнее, потому что на кону жизнь Стефана.

Нам повезло. По шоссе мимо нас проезжал знакомый Даре дед – на каком-то невероятном гибриде мотороллера и квадроцикла, за которым бренчала всеми оттенками ржавого железа старая тачка, доверху заполненная мешками. Подруга тут же напросилась «чуть прокатиться». Я незаметно плюхнулась рядом, и мы помчались со скоростью аж двадцать километров в час. И все равно так до города было быстрее, чем пешком. Уже через полчаса мы прошли мимо салона мадам де Труа и остановились возле подъезда следователя. По пути Дара звонила еще дважды, но телефон так и не работал.

Вспомнив, как поступал Горан, я повторила трюк: нахально постучала в окно первого этажа, велев Даре встать подальше, чтобы ее не было видно. Когда толстяк приоткрыл дверь подъезда и осторожно выглянул, рванула ее на себя изо всех сил. Он ойкнул и чуть не вылетел следом. Оттолкнув его с дороги, я помчалась вверх по лестнице.