Дэн Поблоки: Тебе не спрятаться [litres]

Морико схватилась за живот и согнулась пополам, синие волосы упали ей на лицо.

– М-мне больно, – пробормотала она. – Пожалуйста! Остановись!

Маркус на секунду умолк, глядя, как она дрожит и корчится, но он уже не мог остановиться и продолжал напевать мелодию дяди.

– Маркус, – проговорила Азуми, в ее голосе звучал страх, – может быть, это плохая идея…

Морико издала клекочущий пронзительный вой, точно сотни хищников рычали от боли и злости.

Маркус сбил дыхание и сбился с ритма.

Все попятились от Морико, когда она резко вскинула голову. Она изменилась. Ее кожа набухала, лицо отекло и окрасилось фиолетовым, как будто наливалось жидкостью, и вскоре золотистый свет в ее глазах померк. Ее трясло точно в агонии, она не могла произнести ни звука, воспаленные губы не слушались ее и начали трескаться, на коже появились порезы, струйки синей жидкости стекали по ее шее и подбородку.

– Морико! – закричала Азуми, бросившись к дрожащей сестре. – Что с тобой?!

– Азуми, назад! – крикнул Дэш.

– Маркус, не останавливайся, – прошептала Поппи.

Морико задрожала, выгибаясь назад под немыслимым углом, она увеличивалась прямо на глазах. Покрытая синяками растянутая кожа лопнула и опала на землю. На траву натекла синяя лужица.

Боясь пошевелиться и даже закричать, Поппи, Дэш и Азуми прижались друг к другу, когда Зверь поднялся над ними во весь рост. Вытянув шеи, они с трепетным ужасом смотрели на высившееся перед ними тело, состоящее, казалось, из миллионов костей и хрящей, перевитых черными сухожилиями и заключенных под темной просвечивающей кожей.

Крепко зажмурившись, Маркус запел громче.

– Маркус, прекрати! Ты разозлишь его! – крикнула Поппи.

Маркус открыл глаза, и от вида того, что стояло перед ними на опушке леса, у него пропал голос. Челюсть отвисла, и язык тихо щелкнул.

– Ребята, вам лучше бежать отсюда, – выдохнул он наконец. – Мне кажется, я смогу его сдержать.

– А как же… – начала было Поппи, но Маркус ее перебил:

– Мой дядя защитит меня!

Поппи не могла оторвать взгляд от чудовища, но Дэш потянул ее за руку. В глубине вытянутого черепа зажглись два золотистых огонька и с яростью воззрились на них. Тяжелая челюсть медленно опустилась, и тварь издала оглушительный рев. В раскрытой пасти прорезались сотни длинных, тонких зубов, грозясь порвать кожу на лице самого монстра.

– Делайте, как сказал Сайрус! БЕГИТЕ! – Маркус подтолкнул Поппи к Азуми и запел еще громче, повернувшись лицом к созданию теней. Дэш и Азуми бросились бежать, увлекая за собой Поппи.

Дэш был в каком-то оцепенении, он даже не чувствовал, как ноги несут его вперед по траве. Он обернулся, и в тот же миг Зверь с невероятной скоростью выбросил вперед костистую руку, отшвырнув Маркуса в сторону деревьев. Раздался неприятный хруст – мальчик врезался в толстый ствол и рухнул на землю. Поппи и Азуми резко обернулись.

– Нет!! – завизжала Азуми.

Но Зверь медленно шагнул к маленькой темной фигурке Маркуса, точно чудовищный кот, играющий с жертвой.

– БЕЖИМ! – выкрикнула Поппи, они развернулись и бросились прочь.

Ощущение было такое, будто кто-то взял старую суповую ложку и выскреб из Азуми все внутренности. Легкие отказывались ей служить. Воздух словно стал слишком тяжелым, чтобы его вдыхать. Отрывки мыслей мелькали в голове, но она была не в состоянии сосредоточиться на них.

Маркус?

Психическое… расстройство?..

Теневой… Зверь?..

Морико?

Где… я?..

А затем где-то вдалеке вновь раздался оглушительный рев. Поппи и Дэш побежали быстрее, но Азуми рухнула на землю – она не могла больше бежать. Девочка сжалась в комочек.

– Азуми, вставай! – закричал Дэш, он вернулся к ней и схватил за руку, пытаясь дотащить ее до густой поросли на краю леса. – Нам надо спрятаться!

Азуми не двинулась с места, и тогда Поппи присоединилась к Дэшу и помогла вынести ее с луга. Вскоре все трое нырнули в густой кустарник, в темноту.

– Ты все еще в Ларкспуре , – сказал голос в ее голове. Это был голос Морико. Настоящей Морико, как будто она действительно была с ней. – Вам надо уходить. Вспомни, что сказал старик: «Вы должны их освободить!»

Это же все не на самом деле? Это, наверное, сон. Снова сомнамбулизм. Мир вокруг казался таким ненастоящим. Потом Дэш снова коснулся ее руки, и она начала чувствовать другие вещи: теплый ночной ветер, траву, щекочущую ее икры, натяжение кожи на лице там, где высохли слезы, – тонкие тактильные нюансы, которые она раньше никогда не ощущала во сне.