Констанс Сэйерс - Четыре жизни Хелен Ламберт

В ту ночь я уснула быстро. Мне снилась Франция: поля и деревушки, подсолнухи и каменные дома, колодцы с ведрами и холодные известняковые полы, и все в оттенках желто-зеленого, которые я едва ли видела наяву. Мне снились темная зелень лесов, серебристые сине-зеленые тени кустов, насыщенная зелень летней травы.

Трава выглядела настолько реальной, что, казалось, я могла до нее дотронуться.

Джульетта ЛаКомпт

Шаллан, Франция, 1895 год

Июньское утро выдалось на удивление теплым. Джульетта ступила на каменное крыльцо, ожидая почувствовать прохладу, но тут же юркнула обратно в кухню, спасаясь от обжигающей жары. Мать с хмурым видом подняла глаза и спустя мгновение снова вернулась к мытью кастрюли.

– Ступай за водой, да побыстрее!

Джульетта вновь шагнула на крыльцо, и вторая попытка далась легче. Взглянув на мать, она поспешно сбежала с плоских ступеней на шелестящую под ногами влажную траву. Капли вчерашнего дождя по-прежнему цеплялись за травяной покров.

Крепко держа в руках ведро, Джульетта помчалась к колодцу.

Дорога проходила мимо дома месье Маршана. Остановившись перед высокой каменной стеной, Джульетта поднялась на цыпочки. Хотя в этом году она заметно подросла, заглянуть через забор пока не получалось. Покосившись на ведро, Джульетта перевернула его и встала ногами на дно, чтобы лучше рассмотреть чужие владения. Дверь была открыта, и белый занавес колыхался на ветру, открывая путь в небольшой садик. Слухи оказались правдой. Маршан вернулся.

– Боже мой, девочка, ты же упадешь и убьешься. Если хочешь зайти, просто пройди через ворота.

Изумленная Джульетта, потеряв равновесие, упала с оловянного ведра.

– Простите, месье. – Она опустила глаза, глядя на свои ступни, так изумительно нарисованные Маршаном в прошлом году. Вновь взглянув на мужчину, Джульетта поняла, что он тоже смотрит на нее.

– Боже… Ты выросла с прошлого лета.

Джульетта спешно наклонилась, схватила ведро, чтобы убежать. Она не понимала, почему чувствует себя настолько чужой рядом с человеком, который рисовал ее десятки раз. Маршан был в белоснежной рубашке и простых коричневых брюках. Джульетта предполагала, что это его деревенский наряд, не одежда, в которой он блистал в салонах Парижа.

Джульетта снова поймала на себе его изучающий взгляд.

– Мне стало любопытно, месье…

Она подняла глаза. За зиму он отрастил бороду, которая почти полностью поседела. Волосы цвета невозделанного поля, что простиралось за каменной стеной, начали седеть на висках и рассыпались вокруг его лица, будто художник забыл подстричься или расчесаться.

– Я лишь хотела поздороваться.

– Заходи завтра утром, юная Джульетта. Скажи матери, что я заплачу за твои услуги.

Когда Маршан развернулся и направился к воротам, Джульетта заметила трубку: художник вытащил ее из карманов брюк и начал набивать табаком. Бросив взгляд на свое грязное хлопковое платье, она поняла, насколько жалко должна выглядеть в его глазах. Подол измазался после погони за цыплятами, а округлившаяся грудь с ребячливым бесстыдством выступала из-за тонкой хлопчатобумажной ткани. Но Джульетта больше не была ребенком – ей вот-вот должно было исполниться шестнадцать лет.

Джульетта наблюдала, как Маршан, попыхивая трубкой, свернул за угол и открыл ворота, ни разу не взглянув в ее сторону.

Схватив ведро, Джульетта побежала по мягкому зеленому холму к колодцу и быстрыми движениями принялась накачивать воду. Ей потребовались годы, чтобы научиться работать с помпой, не прикладывая вес всего тела. Вода в колодце была прозрачной, отчего Джульетта решила, что один из слуг Бюссонов приезжал ранее и слил застоявшуюся. Она вымыла ведро, а затем, убедившись, что в нем нет грязи, наполнила его до самого верха. Каждое утро Джульетте приходилось одной ходить к колодцу. Ее девятилетняя сестра Дельфина пока что не могла носить тяжелые ведра. Металлические ручки врезались в руки, поэтому Джульетта быстро взбиралась на холм, попеременно перекладывая ношу из левой руки в правую.

Она сумела пройти целых 102 шага, прежде чем остановилась и сменила руку (раньше у нее получалось сделать всего 54). Остановившись перед воротами Маршанов, она поправила ведро и заглянула в сад. Художника Джульетта не увидела, но зато заметила на крыльце мадам Маршан в синем хлопковом платье, скрывавшем большой живот. Она ждала ребенка.

Джульетта вновь схватилась за ручку и поспешила по дороге к дому; там девушка осторожно поставила ведро на стол, гордясь, что не пролила ни капли. Смахнув с глаз длинные каштановые пряди, липнувшие к вспотевшему лбу, Джульетта обдумала свои следующие слова.