Вик Джеймс - Санктуарий

И Сара колдовала над Дэном. Над моим милым мальчиком. И она его изменила!

Да, технически говоря, Дэниел мог это сделать. С той девчонкой-футболисткой и с теми другими. Изнасиловать. Но он не был виноват. Он ни в чем не был виноват. Наш мальчик умер, выпав из окна у Бриджит. И что бы Сара ни сделала, возвращая его, она при этом его извратила.

– Нет, – спокойно говорю я Майклу и беру его за руку. – Вот что мы будем говорить. Да, Дэниел сделал это с Харпер. Но он ничего не мог с собой поделать. Это не его вина, а Сары. Мы расскажем все, что она сделала тем вечером шесть лет назад. Как она его вернула. Но мы скажем, что она вернула его обратно неправильным. Это защитит нас от любых обвинений. Что бы ни всплыло, Дэниел – жертва. А виновата Сара.

Это не просто удобное оправдание. Это правда. Я это сердцем чую.

Сара испортила моего мужа и мой брак.

Она испортила моего сына.

И теперь весь мир услышит о том, что она сделала.

Мне приходится колотить в дверь и кричать «Полиция!», чтобы Бриджит наконец ее открыла.

– Агент? Я чем-то могу вам помочь? Просто Черил нехорошо, а Иззи все еще…

– Уделите мне минутку.

Бриджит неохотно меня впускает, и то ли мне, то ли самой себе рассказывает о состоянии жены. А потом она останавливается и поворачивается – так неожиданно, что я чуть было на нее не налетела.

– Эта болезнь – она же не магическая? Я знаю, что Сара не стала бы… Но в той статье сказано, что кто-то из копов и те футболисты тоже больны, а вы ведь знаете, что Черил пришлось разбираться с тем неприятным происшествием с Харпер и Беатриз, и она тревожилась, не сочла ли Сара, что Харпер не получила достаточной поддержки… У нее бывают мигрени, но эта уж очень сильная. Она лежит, шторы задернула, есть не может, и не спит из-за боли. О, Боже, как я вообще могу так думать? Мне надо было просто спросить у Сары, но она будет убита тем, что я даже допустила мысль…

И прямо в коридоре Бриджит Перелли-Ли начинает лить слезы. Она плачет тихо, чтобы не потревожить родных, и вытирает каждую слезинку, как только она выкатывается. Я мягко касаюсь ее плеча и не мешаю выплакаться.

– Извините, – она шмыгает носом. – Мне очень стыдно. Просто я боюсь за Черил, боюсь за всех нас. Я была у Сары в ковене. В последние пару дней мой салон почти пустует. Что, если никто не приходит, потому что решили, что я во всем этом тоже замешана? Я подумываю, не закрыть его на несколько дней. Я видела, что сделали со знаком на въезде в город, до того, как его почистили. Знаете, нам на уроках истории говорили, что во время преследований изгоняли не только ведьм, но и невинных людей. Всех, кого только заподозрят. Я много лет с ней колдовала…

Она замолкает. Мне странно и грустно видеть, насколько она растеряна. Боится за жену. Боится, что все это сотворила ее самая близкая подруга. Боится, что подозрения города могут пасть и на нее.

Когда я скажу ей, зачем пришла, она будет в шоке из-за того, что это подозрение падает и на ее дочь.

– Я все еще стою, кажется? – пытаюсь я вызвать у нее улыбку.

У меня не получается.

– Садитесь, – говорит Бриджит, направляя меня к кухонному столу.

В комнате полно кошек: одни играют в прятки в коробке из-под нового телевизора, другие свернулись на всех свободных поверхностях. Когда Черил слегла, дом явно пришел в свое естественное состояние.

– Кыш! Пшла!

Бриджит смахивает кошку со стола. В последнюю секунду животное ловко уворачивается, и она отправляет на пол стопку учебников и папок, которые рассыпаются по крошкам для кошачьего наполнителя для туалета.

Бриджит матерится. Она на грани нервного срыва.

– Я их подберу, – говорю я. – Мне не трудно. А вы пока приведите Изабель. Я пришла повидаться именно с ней.

– Иззи?

От испуга Бриджит повышает голос. Она смотрит на меня, как на предательницу. Я догадалась, что если бы на пороге сказала, что пришла поговорить с ее дочерью, она могла меня и не впустить. Похоже, я не ошибалась.

– Это просто касается того, что она могла видеть. Извините, если она спит. Всего на несколько слов.

Бриджит уступает так, как это делают звери: неохотно, но покорно. Я наклоняюсь подобрать книги. Это школьные учебники: Иззи занималась, чтобы не отстать от класса. Я собираю учебники в стопку и тянусь за последним томиком. Это оказывается ежедневник, нежного цвета и обклеенный радужными стикерами. Он приземлился, раскрывшись, и когда я его поднимаю, страницы развертываются веером – и я вижу нечто совершенно неожиданное.