Стюарт Тёртон - Дьявол и темная вода [litres]

Пока Кресси поднимали на борт, Арент обратился к Эггерту и Таймену:

– Давно вы работаете на Кресси?

Мушкетеры переглянулись, не зная, что ответить.

– Это ведь вы помогли ей украсть Причуду в Батавии? Вы – те самые воры-португальцы, которые от меня ускользнули?

Эггерт ухмыльнулся, будто вспомнил старую добрую шутку:

– Ага, но если бы она не предупредила нас, что ты заявишься…

Таймен ткнул его локтем в бок, но Арент и так был удовлетворен ответом.

– Это ты перерезал скот, Эггерт? – продолжал он. – Ты охранял вход в пассажирские каюты. И мог легко проникнуть в каюту капитана и открыть люк на потолке.

– Должен был он, но пришлось мне, – фыркнул Таймен. – Оказалось, что у Эггерта кишка тонка зарезать бедную хрюшку, так что он следил за «Леуварденом» из каюты капитана и подал мне знак, как только там зажгли фонарь.

– Все было не так, – рассердился Эггерт, давая приятелю тычка. – Я только свинью не смог зарезать. Зато прикончил кур и нарисовал метку. У тебя бы так тихо не получилось. Я сделал почти все.

Сара посмотрела на Арента. Судя по его лицу, они с ним думали одно и то же: бесполезно давать важные поручения этим болванам.

Сверху снова спустили подъемное сиденье. На палубу переправили Сару, потом Лию и, наконец, Арента. Его матросы поднимали вшестером.

На «Леувардене» все было в точности как на «Саардаме», за исключением поведения команды. Здесь свою работу выполняли спокойно и обстоятельно. Капитан и старшие офицеры о чем-то беседовали на шканцах, и сдержанный тон разговора являл разительный контраст со словесной перепалкой Кроуэлса, Ларма и ван Схотена. После бесчинств команды на «Саардаме» «Леуварден» и вправду казался кораблем-призраком. Лия беспокойно прижалась к матери.

Арент встал на палубе во весь рост, и матросы побросали свои дела, чтобы поглазеть на него. До сей поры им не верилось в слухи.

– Не при таких обстоятельствах должна была состояться наша встреча, – раздался голос Сэмми.

Он опустил яркий фонарь, который держал в руке, и Лия ахнула. Изысканный наряд с кружевами и лентами, трость и шляпа с перьями не могли отвлечь внимание от изуродованного лица. Пустую глазницу прикрывала повязка.

– Что, шляпа не нравится? – ухмыльнулся Сэмми.

– С твоего позволения, Сара, я попрошу Доротею отвести мальчиков в мою каюту, – сказала Кресси. – В точности такую же, как на «Саардаме». Их надо искупать и уложить в постель, им тяжко пришлось.

Сара кивнула, глядя, как Кресси целует мальчиков на ночь. Они подошли к Лии, потом к Саре, чтобы, по обыкновению, обняться перед сном, а затем помчались наверх по трапу, перепрыгивая через ступеньки. Доротея едва поспевала за ними. Саре чуть не сделалось дурно. Так легко было поверить, что все осталось как прежде.

Сэмми взял руки Кресси в свои. На его лице отразилось беспокойство.

– Ты не пострадала? Я очень встревожился, когда ты не подала мне сигнал.

– Мне устроили охоту за ведьмами. Тебе бы понравилось, братец!

– Братец?! – воскликнул Арент.

Сэмми изящно поклонился.

– Прости меня за столь долгое вступление, друг мой. Я – Хьюго де Хавиленд, ну или был им, – произнес он изменившимся тоном и со слегка надменным выражением лица, будто личина Сэмми все это время была лишь маской. Потом усмехнулся и снова стал знаменитым расследователем. – Идея с карликом была гениальной. Вот уж чего не ожидал.

– С карликом? – переспросила Кресси, глядя то на Арента, то на Сэмми. – А при чем здесь Исаак Ларм?

– Мы с Сарой решили, что если остров – логово Старого Тома, то неподалеку от берега должен курсировать восьмой фонарь, – ответил Арент, не отрывая взгляда от Сэмми. – Все считали, что пуститься по морю в лодке – верная гибель, вот мы и рассудили, что тот, кто сам вызовется отправиться в путь, знает, что рядом ждет корабль. – Он почесал щеку. – Ларм спрятался в бочке, я вместе припасами погрузил ее на шлюпку и велел ему незаметно выбраться на корабле и проникнуть в каюту капитана, где скрывается Сэмюэль Пипс.

– Но откуда вы знали, что он будет там? – удивилась Лия.

– Потому что я знаю Сэмми.

Сэмми смущенно потупился:

– Я подумал, что заслужил немного уюта после трех недель в вонючей темнице. Только представь, как я удивился, когда Ларм нахально пришел ко мне и заявил, что Аренту все известно и что я должен взорвать восьмой фонарь во имя дружбы. – Расследователь просиял и с отцовской гордостью посмотрел на Арента. – Я знал, что ты справишься с этой загадкой.