Ким Лиггетт - Последняя жатва [litres]

– Прости, – бормочет она. – Я заснула на работе.

– Это ты меня прости, – с трудом выдавливаю я из себя. – Это не повторится.

– Ты не против, если мы закончим работу и пойдем спать? Мне холодно.

– Не только не против, но очень даже за! – Я убираю упавшие пряди с лица сестры, чтобы хорошенько ее рассмотреть.

Она хочет идти домой сама, но я настаиваю на том, чтобы понести ее на руках. Умничка так умна, умна не по годам, что я иногда забываю, как она еще мала.

К тому времени, как мы оказываемся дома, она уже опять почти засыпает, у нее закрываются глаза.

Я даже не пытаюсь отправить ее в ванную или раздеть, а просто укладываю в постель прямо в одежде и накрываю одеялом.

– Спокойной ночи, принцесса фей Тейт, – говорю я, вынимая из ее пальцев игрушечную волшебную палочку.

– Джесс сейчас тоже накрыта одеялом, – говорит Умничка, зарываясь носом в подушку. – Лежит в постельке из мха, словно принцесса лесных фей… – Ее голос затихает, и она погружается в сон.

Я сижу и думаю обо всем том, что могло произойти с Умничкой в поле, и мне едва удается держать себя в руках. В доме есть еще два человека, но никто из них не заметил, что ее не было дома всю вторую половину дня… и весь вечер. Да, я говорил Джесс, что дам ей время, но я больше не могу справляться в одиночку. Мне нужна помощь.

– Джесс… – Я тихо стучу в ее дверь, не желая будить Умничку. – Нам надо поговорить. – Нет ответа. – Я знаю, что ты там. Я слышу твое дыхание.

Ничего.

Я начитаю молотить в дверь, она вдруг распахивается, и меня обдает холодным ветром. Окно открыто, и кружевные занавески колышутся на ветру, который то выдувает их наружу, то задувает внутрь с шелестом… похожим на дыхание .

Джесс в комнате нет.

Сделав шаг внутрь, я наступаю на тарелки с нетронутой едой. Мерзкая кукла-пупс лежит посреди комнаты на полу, одетая примерно так же, как одеваются школьницы.

– Черт возьми, Джесс! – кричу я, ногой отбрасывая куклу прочь.

Я вспоминаю Ли с упаковкой презервативов, и у меня закипает кровь. Значит, вот как он сводит со мной счеты? Джесс даже не подозревает, что он ее единокровный брат. Мне становится тошно. Хочется отправиться на стоянку для трейлеров и силой притащить ее домой, но я знаю – если я увижу Ли, то убью. Это факт.

Я сбегаю по лестнице на первый этаж, врываюсь в кухню, где находится наш домашний телефон, и начинаю было набирать номер телефона мисс Грейнджер, но потом вспоминаю, что она сейчас едет в церковь Всех Святых, и мне не хочется мешать ей готовиться к проведению экзорцизма. Единственный другой человек, которому, как мне кажется, я могу сейчас позвонить, это шериф Илай. Хотя у нас с ним и есть разногласия, он друг нашей семьи. Ему не безразлична Джесс, и он единственный человек в нашем городе, которому хватило порядочности сказать мне о том, что происходит у меня под носом. Вероятно, он сможет отыскать мою сестру быстрее, чем кто-либо другой.

Я набираю его номер.

– Шериф? Это Клэй Тейт.

– Теперь ты готов со мной поговорить? – спрашивает он.

– Нет, речь пойдет не об этом. – Я стараюсь говорить тихо, хотя и знаю – мама сейчас ушла в свой собственный мир и не реагирует на происходящее вокруг. – Я звоню из-за Джесс. – Я с усилием сглатываю. – Вы были правы. Здесь ее нет. Думаю, она сбежала к этому сопляку Уиггинсу.

Следует долгая пауза. Я слышу, как где-то рядом Грег Тилфорд несет какую-то чушь.

– Я тебе вот что скажу, – произносит шериф, снова взяв трубку, – почему бы мне сейчас не подъехать к вам, чтобы ты рассказал мне все детали?

Я вытягиваю шею, чтобы заглянуть в гостиную.

– Нет, сейчас для этого не самое лучшее время.

– Мы же сейчас говорим о Джесс.

– Вы правы. – Я стискиваю зубы. – Просто постарайтесь приехать быстрее.

Я мою посуду. Прибираюсь как могу. Пытаюсь уговорить маму пойти наверх, к себе в спальню, но она отказывается покинуть диван.

Я сажусь рядом с ней, беру ее за руку, но рука у нее вялая, безжизненная. Понимает ли она вообще, что я сейчас здесь, рядом с ней?

– Джесс сбежала, но мы ее разыщем и вернем домой. Она даже не моргает. Просто смотрит поверх моего плеча, не сводя глаз со стены… и мух. – Господи, – шепчу я, посмотрев туда же. На стене сейчас больше черного, чем белого. Мух на ней, наверное, уже не меньше сотни. Я понимаю, что это просто мухи, но от их вида мне становится не по себе. Но сейчас у меня просто нет времени, чтобы возиться еще и с ними.

– Только не говори про мух… или про Бога. Просто постарайся продержаться еще несколько дней… вот и все, о чем я прошу.