Ким Лиггетт - Последняя жатва [litres]

– Дейл! – кричу я. Он улыбается, но это не его улыбка. Его глаза чернильно-черны – они мертвые, нечеловеческие. Совсем как в моем видении… в том, которое явилось мне во время матча.

Теперь Дейл один из них вместе с Грегом Тилфордом, преподобным Деверсом, миссис Гиффорд, мистером Коксом… теперь они часть всего этого.

– Клэй… что это с ними? – спрашивает Эли. – Почему они так улыбаются? Что случилось с их глазами? Почему они не хотят нам помочь?

Держа на руках Эли, я бросаюсь бежать в сторону ранчо Нили.

– Не подходите к нам, мать вашу! – кричу я, мчась сквозь пшеницу, но они повсюду. Они не пытаются нас схватить, но следуют за нами по пятам. Наблюдают. Вокруг уже так темно, что я могу разглядеть только то, что находится в нескольких футах впереди, но я слышу, как они дышат вокруг меня.

Я ни за что не смогу добраться до хлева, неся на руках Эли. Но тут я различаю виднеющийся на некотором отдалении неясный силуэт комбайна и ускоряю свой бег.

Я спешу, чтобы оставить позади этих одержимых, но мне никак нельзя споткнуться и упасть, ведь Эли и без того совсем худо. Она то и дело утыкается лицом в мое плечо, пытаясь заглушить очередной крик боли, и ее живот вздымается и ходит ходуном. Похоже, ей становится все хуже. Мои мышцы горят, но я продолжаю бежать вперед, к комбайну. Что бы с ней ни происходило, мисс Грейнджер наверняка будет знать, что делать. Она просто обязана это знать. Я не могу потерять Эли опять.

Когда я поднимаю Эли, чтобы посадить ее в кабину комбайна, из моего кармана, звякнув, выпадает связка из всех ключей.

– Черт, черт!

Я становлюсь на четвереньки и начинаю шарить по устилающей землю соломе. Один из обмолоченных колосков с хрустом ломается, я поднимаю голову, боясь как что-то увидеть, так и не увидеть ничего, но теперь вокруг уже царит непроглядная тьма.

– Клэй, поторопись, – слышится молящий голос Эли.

Я лихорадочно шарю в полной темноте.

– Ну же… давай, находись! – шепчу я. Наконец мои пальцы касаются холодного металла, и я с облегчением выдыхаю воздух. – Нашел! – кричу я Эли. Сжимая в руке ключи, я залезаю в комбайн. – Ты готова? – спрашиваю я.

Хотя Эли по-прежнему мучает боль, она кивает, устраиваясь у меня на коленях.

Я поворачиваю ключ в замке зажигания, и двигатель, взревев, оживает, а фары освещают сотни человеческих тел, толпящихся вокруг нас. Эли кричит, уткнувшись лицом в мою шею. Они просто стоят в пшенице, уставившись на нас – у всех их застывшие, больше похожие на гримасы улыбки и эти чернильно-черные глаза.

– Езжай… езжай! – кричит Эли.

Я подавляю все нарастающий в моей душе ужас и, выжав сцепление, включаю передачу. В освещенное фарами пространство, пошатываясь, входит шериф Илай.

– Подожди! – кричит он, размахивая руками.

Его глаза выглядят нормально. Он не превратился в одного из них. Я пытаюсь ударить по тормозам, дать задний ход, повернуть руль, чтобы не наехать на него, но ничего из этого не срабатывает. Я даже выдергиваю из замка зажигания ключ, но и это не действует – комбайн не останавливается и упрямо продолжает двигаться вперед.

– Уходи!.. С дороги!.. Скорей! – ору я, но Илай просто смотрит на меня, застыв в шоке, и идущий вперед комбайн наезжает на него. Раздается жуткий вопль, за ним тупой звук удара, и на ветровое стекло брызгает кровь.

– О, боже… Боже… я убил его!

Я думаю, что, быть может, стоило бы выскочить из комбайна, но Эли корчится от боли. В ее состоянии нам никогда не добраться до хлева пешком.

Люди впереди отходят в стороны от комбайна, двигаясь еле-еле, как будто им все равно, задавим мы их или нет. Правда я не смог бы остановить комбайн, даже если бы захотел – теперь он живет своей собственной жизнью.

Сквозь заляпанное кровью ветровое стекло я смотрю вперед, на хлев для коров, в котором все когда-то началось. Он ярко освещен изнутри и светится в темноте, словно маяк.

Когда я начинаю думать над тем, как же мне выбраться из движущегося комбайна вместе с Эли, он вдруг останавливается футах в двадцати от хлева. Я соскакиваю на землю и вытаскиваю из кабины Эли. Мисс Грейнджер стоит перед дверью, словно ожидая нас.

– Я знала, что вы сумеете это сделать, – с приветливой улыбкой говорит она.

– Нет… вы не понимаете… я задавил комбайном шерифа… он погиб. – Эли стонет от боли. – Ей нужна помощь… что-то пошло не так.

– Идите сюда, – зовет мисс Грейнджер, ведет нас внутрь и показывает рукой на свежескошенные колосья пшеницы, устилающие помост для искусственного осеменения.