Алексей Калинин - Кардиограмма любви [СИ]

Существует мнение, что большие шкафы громко падают… Пике Леонида Михайловича раздается эхом по всей больнице. Бабушка в синей кофте испуганно запрыгивает на банкетку, когда тело мужчины кубарем пролетает мимо неё.

Татьяна выбегает на улицу и попадает прямо в объятия стоящего Максима. Черный «Мерседес» стоит напротив входа. Он «подъехал».

— Что случилось, Светлана? — удивленно спрашивает мужчина.

— Там, там… — задыхается девушка.

— Ты словно призрака увидела, — отстраняет Максим её в сторону.

— Почти что так и есть.

На улицу выходит охранник. Лицо его по цвету может сравниться с белой дверью. Похоже, что те картины, которые он себе рисовал при мечте о поимке нарушителя, разнятся с действительностью. Та туша, из-под которой расплывается красная лужица, ещё недавно двигалась, имела своё мнение и дышала чаще, чем сейчас. Та туша, над которой сейчас стоит бабушка в синей кофточке, её впалая грудь как раз набирает воздух для крика. Охранник облокачивается на косяк и жмет кнопку вызова в тот самый момент, когда воздух раздирает дикий крик:

— Уби-и-или!

Такого богатырского рева никто не ожидал от «божьего одуванчика». Кажется, что Леонид Михайлович должен очнуться от этого крика, но ножка от стула не зря полировалась долгими вечерами, когда сканворды разгаданы, а поговорить было не с кем. Максим заглядывает внутрь и присвистывает.

— Ого, это что такое? Слышь, вертухай, ты совсем берега попутал.

— Максим, охранник не виноват. Наоборот, он спас меня, — говорит Татьяна. — В палате лежит Сергей. Помоги ему, он всё объяснит.

Максим бросает на неё мимолетный взгляд и проходит мимо лежащего тела.

— Вот это да, Светулик. Вот это да. Чой-то этому быку от тебя нужно было? — охранник пытается закурить, но китайская зажигалка плохо слушается.

— Убить он меня хотел. Кстати, где его пистолет? — вскидывается Татьяна.

— У него ещё и наган был? Ох ни хрена себе. Надо найти, пока не притырили, — охранник выбрасывает неприкуренную сигарету и спешит обратно.

Пистолет с глушителем находится как раз под визжащей бабушкой. Увидев оружие, женщина в синей кофточке обмякает. На её счастье Михаил Евгеньевич оказывается рядом и аккуратно укладывает тело на банкетку.

Светлана устало присаживается на ступеньку. Рядом с ней плюхается Андрюша. Его лицо светится от радости.

— Ох и здорово же мы его. Давай ещё разок, а?

— Как-нибудь потом. Сейчас почему-то не хочется, — выдыхает Татьяна. — Я поняла, что ответственна не только за себя, но и за других. За Сережку, за Светку, даже за тебя.

— Ну вот, какая-то ты скучная стала, — насупливается дух-хранитель.

— А ты наоборот, стал бесшабашным и хулиганистым. Раньше ты посоветовал бы отдать папку и ни во что не вмешиваться. Неужели это общение со мной так на тебя повлияло?

— Возможно. Но мне это состояние нравится, — поводит плечами Андрюша.

— Татьяна! — доносится далекий голос Светланы. — Татьяна, с вами всё в порядке?

— Да, всё хорошо. Всё закончилось.

— Пришел Максим, водитель Сергея, и забрал его. Я осталась одна… Мне страшно! Можно, я вернусь в свое тело? — говорит Светлана.

— Милая, чуть позже. Всё закончилось. Всё закончилось хорошо… Дай мне немного времени и можешь считать свою договоренность выполненной. Деньги я переведу на твой счет.

Татьяна смотрит, как подъезжает белая машина с синей полосой. Выходят полицейские в бронежилетах и с укороченными автоматами. Они скрываются за белой дверью, кинув беглый взгляд на женщину, которая сидит на ступеньке.

— Мне уже не нужно никаких денег. Я жалею, что связалась с вами, — похоже, что Светлана плачет.

— Девочка моя, всё завершилось. Не позволяй истерике взять над собой верх. Всё будет хорошо, — говорит Татьяна и видит, как Максим выводит Сергея, придерживая за локоть.

— Танечка, родная, — шепчет Сергей и обнимает Татьяну.

И на этот раз нет никакой вспышки. Их не отбрасывает друг от друга. Они стоят, слившись в одно целое до тех пор, пока тактичный Максим кашлем не вмешивается в их разговор душ. Нужно ехать и давать показания… Сергей всю дорогу не выпускает ладонь Татьяны из своей руки.

Татьяна остается в кабинете одна. Лейтенант, который брал у неё показания, извинился и вышел на несколько минут.

Андрюша сидит на треснутом подоконнике и рисует на пыльном стекле одни ему понятные загогулины. Он смотрит на улицу, где снуют полицейские. Смотрит и взгляд его снова становится печальным.