Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

– Сдается мне, Ребекка, что Рик – это только начало. «Зеленые луга» не смогут тягаться с ценами, которые устанавливает супермаркет. На прошлой неделе мы опустили цены для постоянных клиентов, а еще через пару дней «Большой Пол» сделал их еще ниже. Похоже, дела пойдут совсем плохо, и просвета в ближайшее время не предвидится.

Я увидел, как рука отца сжала мамину ладонь, она тоже ответила пожатием. За долгие годы они научились понимать друг друга без лишних слов.

– И вот еще что.

Отец замолчал. Его скулы то сжимались, то вновь расслаблялись. Было видно, что ему трудно поднимать эту тему, чего бы она ни касалась.

– Сегодня днем я разговаривал с Джеком Марчеттом. Он был на заправке «Шелл», когда я остановился там залить бензин. Он сказал…

Отец снова замолчал, словно в его горле что-то застряло.

– Он сказал, что, кроме него, Джей-Ти сумел отыскать только одного добровольца. И знаешь кого?

Мама молча ожидала продолжения.

– Человека-Луну.

Невеселая улыбка промелькнула на лице отца.

– Представляешь? Среди всех здоровых мужиков в этом городе только Джек и Человек-Луна решились встать на сторону Джея-Ти против Блэйлоков. Я сильно сомневаюсь, что Человек-Луна вообще когда-нибудь в жизни держал в руках пистолет, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него! А остальные, как видно, решили, что лучше отсидеться дома в безопасности. Вот так.

Мама вырвала руку из ладони отца и отвернулась. Тогда отец взглянул на меня так пристально, что я заерзал на стуле, потому что от этого пронизывавшего насквозь взгляда мне стало не по себе.

– Что за отец у тебя, приятель? Можешь рассказать в школе своим друзьям, как твой отец помогает поддерживать в городе закон и порядок.

– Нет, сэр, я ничего не собираюсь говорить, – сказал я.

– А следовало бы. Расскажи все как есть Бену, Джонни и Дэви Рэю.

– Вряд ли мы увидим, как отцы одноклассников Кори выстраиваются в очередь, чтобы получить пулю от Блэйлоков! – нервно выкрикнула мама. – Где эти бравые парни, которые умеют обращаться с ружьями? Где наши храбрые охотники? Где те пустобрехи, которые, если им верить, побывали в самых отчаянных заварушках и легко могут решить любую проблему с помощью кулаков и пистолета?

– Я не знаю, где они. – Отец отодвинул стул и поднялся. – Зато я знаю, где я сам.

Он уже шел к двери, когда мама, затаив дыхание, с испугом спросила:

– Куда ты идешь?

Отец остановился. Постояв так, между нами и дверью, он поднял руку к лицу:

– Я иду на крыльцо, Ребекка. Просто на крыльцо. Хочу посидеть там немного и подумать.

– На улице холодно, идет дождь!

– Ничего, я это переживу, – ответил отец и вышел.

Он вернулся примерно через полчаса. Усевшись в свое кресло перед камином, он стал греться. Был вечер пятницы, и мне разрешалось посидеть подольше. Когда для меня настало время идти в постель между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, отец все еще сидел в кресле перед очагом, подперев подбородок сложенными руками. Ветер рвался в дом и стучал в окна, дождь бил в стекла так, словно швырял в них горсти песка.

– Спокойной ночи, мама! – сказал я.

Мама тоже пожелала мне спокойной ночи, на минутку оторвавшись от своей геркулесовой работы на кухне.

– Спокойной ночи, папа.

– Кори?

– Да, сэр?

– Если бы мне пришлось убить человека, чем бы я отличался от того негодяя, который приковал несчастного к рулю автомобиля и отправил на дно озера Саксон?

Я задумался над ответом на несколько секунд.

– Это было бы совсем другое дело, потому что в данном случае речь шла бы о самозащите.

– А может быть, тот человек тоже каким-то образом защищал себя?

– Трудно сказать. Но ему нравилось убивать, а тебе это не доставит никакого удовольствия.

– Да, – ответил отец. – Это уж точно.

Я хотел сказать еще кое-что, но не знал, захочет ли отец меня слушать. И все-таки я должен был это сказать.

– Папа, – позвал я.

– Что, Кори?

– Мне кажется, что мир и покой для себя можно завоевать только своими руками. За мир и покой нужно сражаться, хочешь ты этого или нет. Как это случилось, например, с Джонни и Готой Брэнлином. Джонни не искал драки – ему ее навязали. И в результате он завоевал мир и покой для всех нас, его друзей.

Отец внимательно слушал меня, но выражение его лица совершенно не изменилось, и я не был уверен, что он понимает, к чему я клоню.

– Как ты считаешь, я прав?

– Абсолютно, – отозвался он.

Потом вздернул подбородок, и я заметил, как в уголках его рта мелькнула улыбка.