Владимир Дулга - Блуд

Помогая женщине сесть на переднее пассажирское сидение, поддержав чтобы не упала, почувствовал налитое, тёплое, манящее тело и вновь крамольная мысль мелькнула в голове.

Наконец все расселись. Сзади разместились два субъекта в своих пахнувших собаками малахаях с карабинами, предводительница заняла место впереди. Мощный мотор глухо заворчал, машина плавно тронулась с места. Покачиваясь на кочках, поехали по собственной колее назад, к брошенному погосту. Все молчали, прислушиваясь к себе и к машине.

– Где же делают такие прекрасные автомобили? – повернувшись, как-то по-особому взглянув на Андрея, спросила предводительница.

– В Америке, – ответил он и включил музыку. Спокойная, приятная мелодия наполнила салон.

По своим хорошо заметным следам они ехали довольно долго

На окраине сгоревшей деревни повернули направо в сторону большого таёжного массива. Подсознательно запоминая дорогу, кивнув на торчащие обгоревшие печные трубы, Андрей спросил:

– Как сгорела? Кто-то случайно поджог, или лесной пожар был?

– Не знаю, – ответила женщина, – я позже приехала. Кто её знает, жгли все и белые и красные!

– Туда идут, одни жгут, назад идут, другие жгут! – оценив шутку, усмехнулся Андрей, – старый анекдот!

Прилично покружив по лесным дорогам, подъехали к древним строениям на опушке под вековыми елями. На въезде в огороженный жердями двор, стоял полосатый верстовой столб, какие показывают в чёрно-белых фильмах. И крестьянская телега, с лежащим на ней перебинтованным человеком, другой солдат в выгоревшей гимнастёрке пил воду из жестяного ведра. Заметив, что Андрей обратил на столб внимание, предводительница сказала:

– Когда-то в этих местах проходил, вероятно, самый первый сибирский тракт, здесь был постоялый двор и заимка известного ирбитского купца, занимавшегося пушниной. В «фактории», как называли магазин, охотники продавали свой товар и приобретали оружие, припасы, продукты и другие необходимые для жизни вещи. Позже тракт сместился южнее, там появились почтовые станции. Теперь путники в наших краях бывают редко, в основном военные, – показала она на раненого. Почту тоже возят по железной дороге. С началом беспорядков в стране, купеческие приказчики сбежали. Сейчас тут размешается канцелярия, помещение охраны, конюшня и я, вон в том тереме живу, – показала женщина на домик возле леса.

«Тунгусы», как окрестил Андрей охотников, нехотя вышли из машины, вероятно не до конца насладившись комфортом.

– Андрей Владимирович, – обратилась женщина к нему, впервые назвав по имени отчеству, машину поставьте за конюшней, чтобы глаза не мозолила, и проходите вон в ту дверь – в канцелярию.

Андрей поставил машину в указанное место и, наклонив голову в низкой двери, вошёл в помещение канцелярии. В комнате стоял стол, вдоль стен были прибиты лавки, в углу на подставке стоял старинный сейф с оторванной дверцей. Предводительница сидела за столом, рассматривая его электрошокер. Возле двери притулился один из охотников с винчестером.

– Я думаю, вы не будете возражать, если ваше ружьё и этот странный пистолет пока останется у меня? Вам придётся подождать здесь, мы скоро вернёмся. – С этими словами глава самоуправления вышла, следом со своим винчестером вышел охотник. Андрей Владимирович слышал, как опустился засов, щёлкнул замок и вдалеке затихли шаги.

Не веря в нехорошее предчувствие, он подёргал дверь – она была закрыта, кованые решётки на окнах, не оставляли надежды выбраться наружу.

– Что, попалась птичка? Стой! Не уйдёшь от нас живой! – буднично, как о постороннем, отметил Андрей и пристыдил себя, – раскатал губы, – девушка красавица, добрая предводительница разбойников, Робин Гуд в юбке! А на самом деле – выборная глава племени людоедов типа Мумбо-Юмбо! – совершенно серьёзно подумал он.

За время блужданий и мытарств, воспалённый мозг Андрея Владимировича отказался воспринимать происходящее как реальность. Все события казались какой-то страшной сказкой, при этом он сам находился внутри этой сказки и был одним из её персонажей.

Иногда, в минуты недолгих просветлений и раздумий, память начинала судорожно цепляться за воспоминания той, иной – настоящей жизни. Мгновенные, как разряд молнии эти вспышки, оставались единственным звеном, связывающим его с прошлым.

Он не до конца понял, кто эти люди со странной внешностью, изъясняющиеся короткими фразами на непонятном языке, при полном отсутствии мимики и каких-либо эмоций. Спокойные и молчаливые, как камни древних скал в глухой сибирской тайге.