– Вы можете поговорить с женой, обсудить все плюсы и минусы. Женщины воспринимают переезд крайне болезненно. Я знаю – мы с женой восемь мест службы поменяли…
Ярослав позволил себе корректно улыбнуться, что было к месту в предложенной канве разговора, и, прямо взглянув в глаза кадровику, ответил:
– Мне нет необходимости советоваться с женой по таким вопросам. Я думаю, супруга в любом случае поддержит мое решение.
– Да-да, она же тоже из военной династии, – проявил осведомленность Чеботарев. – Ну что же, телеграмма по вашему переводу за подписью начальника Управления придет сюда через сутки, затем десять дней на передачу дел и должности, три дня на отправку контейнера и освобождение служебного жилья, и приблизительно через пятнадцать суток – добро пожаловать в Управление. Там и встретимся. Вопросы? – Кадровик поднялся, показывая, что разговор окончен.
– Господин подполковник, вы так и не сказали, какой участок работы меня ожидает.
– Об этом вы спросите лично полковника Жука, – улыбнулся Чеботарев и добавил после небольшой паузы: – Ваш предшественник на этом месте два года продержался, сейчас чемоданы собирает и готовится возглавлять какой-то заштатный отдел в заштатном городке. Сошел с дистанции – темпа не выдержал. Так что будьте готовы к тяжелой работе, коллега…
…После предшественника в кабинете, обустроенном Ярославом в стиле спартанского минимализма, остались только мощный компьютер и сейф, наверняка, помнивший еще времена Дальневосточной республики. В нем хранились материалы литерных и номенклатурных дел, спецблокноты и рабочие тетради, а также штатный ПММ-2 – пистолет Макарова второй модификации. Многие сотрудники, особенно молодые опера, вовсю пользовались правом свободного ношения оружия и не расставались с этой облегченной версией легендарного «макарыча», но Рязанцев предпочитал брать пистолет только в командировки. А они и так случались слишком часто.
Открывая массивные дверцы сейфа новеньким никелированным ключом с множеством бороздок, Ярослав всякий раз встречался глазами со строгим взором плакатной комсомолки в красном платке: «Не болтай!» – староимперская символика никогда не выходила из моды в определенных кругах. Тоже наследство, доставшееся от предшественника. Год тому назад Ярослав посчитал забавным оставить комсомолку внутри бронированного монстра – они хорошо подходили друг к другу, символы ушедшей эпохи.
Помимо сейфа в кабинете имели место квадратный двухтумбовый стол с теряющимся на его просторах тонким монитором компьютера и вращающееся офисное полукресло. Всю левую стену от окна до двери занимал шкаф-купе, выполнявший множество функций, в том числе и по сокрытию от посторонних глаз компактного холодильника. За исключением пары рамочек с благодарностями от руководства, висящих на стенах, украшений и дизайнерских изысков в кабинете не водилось. Несколько раз Ярослав предпринимал попытки завести цветы, но даже самые суровые кактусы почему-то не приживались: не иначе аура здания сказывалась, да и частые командировки Рязанцева тоже.
Сегодня предстояло рассмотреть очередное дело оперативного учета с окраской «террористический акт». Судя по увесистому «кирпичу» пронумерованных и собранных под одной обложкой листов, работа могла затянуться более чем до тринадцати часов. В общих чертах суть материалов Ярослав знал – успел ознакомиться накоротке.
В одной мотострелковой дивизии, дислоцированной в несусветной дали от ближайшего областного центра, имелся не совсем благополучный полк. И в этом, как выяснилось, винить было некого. Командир полка, человек старой закалки, получивший военное образование еще в древне-лохматые времена, внушал трепет подчиненным и безжалостно карал за нарушения Устава. Он носил знаковую фамилию Булава и не менее суровое имя-отчество Михаил Потапович, но среди подчиненных был более известен как БМП – Большой Медный Полковник. Многие всерьез считали его киборгом или результатом какого-то секретного генного эксперимента. Он никогда ничем не болел, не курил и терпеть не мог пьяниц. Именно поэтому со всей дивизии к нему «на перевоспитание» направляли отпетых негодяев и дегенератов.
Очередной виток бесконечной армейской реформы почти подошел к концу. Теперь РА жила под ленинским девизом: «Лучше меньше, да лучше». Новый гражданский министр обороны, в прошлом видный экономист, решил-таки доконать «зеленых человечков» и завершил полный перевод армии на контрактную основу. Пехоту, царицу полей, реформа настигла в последнюю очередь. А кто пойдет служить контрактником в отдаленный «медвежий угол»? Кто по своей воле оставит пять лет жизни в Сковородинском районе Амурской области, где зимой мороз минус сорок считается нормой? Правильно – «гастарбайтеры». Так называли легионеров из стран СНГ, которым некуда деваться, а российское гражданство заработать хочется. Многие из них служили неплохо, но попадались и откровенные моральные уроды. Однако даже они у Булавы становились шелковыми. По слухам, Большой Медный Полковник однажды голыми руками задушил матерого кабана-секача, а его командирский голос мог перекрыть рев танкового двигателя. Слухи врали, конечно, но «гастарбайтеры» в эти легенды верили свято и боялись «начальника» до судорог.
Читать дальше