Элеонора Кременская - Адам Бесподобный

– Зойка! – прозвучало набатом в сонном царстве кафе.

– Кто это? – отрезвел Адам, всматриваясь в двух дам, приветливо улыбающихся и ему, и его собеседнице.

– Мои подруги, – ответила Зоя Михайловна, обрадовано обнимаясь с вновь прибывшими, – вот это Вера Павловна, а это Нева Никитишна.

– В честь реки Невы, – пояснило Бесподобному существо в струящемся по тонкой гибкой фигурке шелковом платье золотистого цвета.

Ослепленный Адам зажмурил глаза, сквозь ресницы просочились слезы.

– А это, – не успела договорить, как мужчина бежал, позабыв выпивку на столе, – Адам Бесподобный!

Закончила она, растерянно провожая взглядом поспешно удаляющегося мужчину.

– Да и шут с ним, – отреагировала Вера Павловна, жестом классной дамы поправляя сползающие с носа круглые очки, – будь моя воля, наложила бы на себя обет молчания, чтобы ни с одним мужиком не разговаривать!

– И кого бы ты наказала? – повела плечом Нева Никитишна, допивая рюмку коньяка бежавшего Адама.

Вера не нашлась, что ответить, крепко сжала губы и тряхнула головой, позволяя короткому ежику волос пепельного цвета чуть шевельнуться.

Нева, снисходительно поглядев на подругу, нарочито медленно запустила пальцы в длинные пряди волос невиданного цвета, где доминировал ярко-рыжий, а на кончиках волос задержался темно-фиолетовый.

– Подумаешь, – обиделась Вера, отворачиваясь от подруги.

– Девочки, не ссорьтесь! – умоляюще попросила Зоя. – Что вы как маленькие?

Вера в ответ на мольбу, встрепенулась, улыбнулась Неве, в ее грустных глазах усиленных толстыми стеклами очков было столько терпеливого сострадания, что Нева смутилась, а потом наклонилась, поцеловала подругу в щеку.

– Вот и хорошо, – захлопала в ладоши, Зоя, – миру мир, кто поссорится, свинир!

– Зойка, – пьяно покачнулась Нева, – где ты остановилась, Зойка?

– А вы? – строго нахмурилась Зоя Михайловна, отбирая у подруги бутылку коньяка.

– Так, дачу же сняли! – напомнила Вера Павловна и перевела недоумевающий взгляд на Неву. – Подруга, ты никак, наклюкалась?

– Вещи ваши на даче? – уточнила Зоя Михайловна, поднимая опьяневшую Неву.

– Разобраны! – закивала Вера, поспешно огибая столик, чтобы подхватить пьяную подругу под руку.

Музыканты сыграли им марш славянки. И только преодолев весь путь обратно до автомобиля, Разумовская остановилась, хлопнув себя по лбу:

– А счет? Я позабыла оплатить счет!

– Подумаешь! – рассердилась Вера Павловна, в одиночку подпирая тело пьяной Невы. – Не обеднеют!

– Ай-ай и это говоришь мне ты – актриса театра юного зрителя, так сказать, культурная дама…

– С БАМа, – выдохнула очнувшаяся Нева Никитишна и полезла в салон машины.

Бросив всего один осторожный взгляд назад, Зоя Михайловна не увидела преследователей в виде усталого официанта или оркестра пьяных инструментов.

К тому же, оркестр успел погрузиться в автобус, что, как после заводской смены рабочих, развозил музыкантов по домам. А официант, прикорнув в уголке сбавлявшей обороты готовки кухни, спал с открытым ртом, абсолютно позабыв и о Зое Михайловне, и о неоплаченном коньяке Адама Бесподобного.

Утро застигло Бесподобного врасплох. Под утренними лучами блестели свежим блеском капли росы. Поеживаясь от прохладного воздуха, он с трудом распрямил одеревеневшие ноги и слез с гамака, где, видимо, провел всю ночь.

«На автомате добрался», – усмехнулся Адам и сглотнул.

Во рту у него пересохло, мучила похмельная жажда.

– Ой, девчонки, как мне плохо! – донесся стон с соседнего дачного участка.

Адам по некошеной, мокрой траве пробрался к глухому забору, заглянул в дырочку.

В большой деревянной бочке плескалась полуголая женщина. Окунала в бочку лицо, зачерпывала ледяную воду в ладони, дополнительно поливала голову и волосы невообразимого цвета.

– Нева! – вспомнил Адам.

– Что? – оглянулась Нева Никитишна и зябко повела покатыми плечами. – Допилась, голоса чудятся!

– А ты бы не пила! – укорил ее Адам, не высовываясь из-за забора.

– Кто это говорит? – испугалась Нева.

– Я говорю!

– Кто, я?

– Я!

– Девочки, – взвизгнула Нева, опрометью бросаясь внутрь дачи.

Не дожидаясь реакции остальных дачниц, Адам прошел в открытый дом.

Его отец, строитель в четвертом поколении, знал свое дело, когда строил дом, используя часть земли, выделенную государством семье Бесподобных под дачный участок.

Адаму напрягаться с пресловутым капитальным ремонтом – мучением всех горожан, не приходилось. Построенный на века каменный особняк мало походил на легкие «фанерные» домики соседей дачного поселка.