Поль Монтер - Джулиан

Дядя возмущенно отпрянул и задернул штору.

– Это отвратительно, Огюст! Твой паршивец – брат вовсе тронулся умом!

– Милый дядюшка, прошу вас, не стоит так говорить про Эрика. Я люблю его всем сердцем, и поверьте, он добрый и порядочный юноша! Я искренне рад, что его судьба изменилась к лучшему. Вот увидите, раз новая должность пришлась ему по душе, его напускная дерзость и грубость мигом пропадут. А деньги возьмите себе, вы немало истратились на мое обучение.

Ощутив в ладони сладкую тяжесть золотых монет, старик прослезился.

– Огюст, сынок, вот кто по – настоящему ценит мою заботу, так это ты. Мы припрячем деньги до того, как закончишь обучение и с Божьей помощью примешь сан священника.

– Как вам будет угодно, дядя, вы вольны тратить их по своему усмотрению. Сейчас мне надо спешить, господин настоятель, должно быть, ждет меня.

Когда молоденький послушник ушел, старик повернулся к служанке, что все время так и торчала в гостиной, в желании ничего не упустить.

– Что скажешь, Аделаида?

– Что говорить, хозяин. – Буркнула она, поджав губы. – Где это видано, чтобы знатный сеньор позвал на такую должность сопливого юнца и осыпал его золотом просто так, за красивые глаза? Сдается мне, что ваш племянник врет, скорей всего, он связался с шайкой разбойников, что грабят богатые особняки и нападают на экипажи. Вот увидите, в скором времени его повесят на площади или сошлют на галеры, заклеймив, как последнего воришку!

– Как это ни прискорбно, но думаю, ты права, Аделаида… Помилуй нас, Пресвятая Дева!

Довольный Эрик объехал чистые улицы богатого городского квартала и нашел дом, что приглянулся ему своим солидным видом. Хозяева мигом прониклись уважением к молодому шевалье и, получив плату вперед за несколько месяцев, непрестанно рассыпались в любезностях. Благодаря им Лоран сразу же обзавелся поваром и кухаркой, лакеем и двумя горничными. Все казалось ему волшебным сном – и прекрасные комнаты, и миловидные служанки, что приседали в поклоне, и важный лакей в завитом парике. Эрику стоило немало сил, чтобы не начать бегать по дому, шумно выражая восторг, и не вертеть головой, словно птица, заглядывая в каждое зеркало на свое отражение. Но, вспомнив ленивую грацию Джулиана, которой он откровенно позавидовал, шевалье высокомерно прищурил глаза и неторопливо отдал несколько распоряжений.

Время шло к полудню, когда он, горделиво восседая на гладкой и ухоженной лошади, подъехал к конторе нотариуса. Стоило ему войти, как служка, не узнав его, тотчас бросился навстречу, успев заметить лишь богатый костюм гостя. Но увидав шевалье, служка, ошалев от неожиданности и удивления, громко воскликнул:

– Глазам не верю, Эрик!

На его голос из кабинета выскочил красный от гнева Вандевр и заорал на всю контору:

– Паршивый щенок! Ты вздумал отлынивать от работы, негодяй! Проклятый разиня, я и так держал тебя из милости, всего лишь по просьбе твоего несчастного дяди, что со слезами умолял принять на службу никчемного мальчишку, а ты обнаглел настолько, что являешься после полудня?! Да тебе следует дать хорошего пинка и прогнать взашей, что мне, видно, и придется сделать. Ты не получишь и медного су из своего жалования!

Шевалье рассмеялся, казалось, грубость бывшего хозяина его ничуть не ранила, а только позабавила.

– Как же я ждал этого дня! Так вот, жирный надутый индюк, ты не можешь меня прогнать, потому что я больше не служу под твоим началом. И запомни, настанет время, когда ты будешь умолять меня о милости, валяться в ногах и клянчить подачку. Тогда я заставлю вспомнить все, что ты сейчас пролаял.

Нотариус, что наконец разглядел своего бывшего работника как следует, только ловил ртом воздух и таращил выпуклые прозрачные глаза.

А Лоран, уже стоя в дверях, швырнул к его ногам золотую монету и, ухмыльнувшись, цинично произнес:

– Возьми, это тебе на бедность.

Служка, едва не лопнув от любопытства, метнулся следом и, заискивающе глядя, как Эрик ловко усаживается в седло, пробормотал:

– Ну и отповедь вы дали хозяину, сеньор шевалье! Право слово, такого за всю жизнь не услышишь! Должно быть, вы… хм… получили наследство от какого – то дальнего родственника?

– Ах ты, мой любопытный дружок, пожалуй, теперь не заснешь несколько дней, изнывая от неведения. Придется тебе подождать, пока сплетни разнесут по всему городу. У меня нет времени и желания болтать с тобой.

Эрик уже успел скрыться за поворотом, а служка все продолжал кланяться, тупо уставившись на опустевшую дорогу.