Артур Аскеров - Нью Эйдж и миф «Аполло»

Выслушав эту громогласную историю о сне, Крисстал даже не знал, как и реагировать. Но в какой-то момент он вспомнил, что Хезли обладает очень хорошим чувством юмора и предположил, что тот решил сей историей лишь пошутить.

– Ты это сейчас меня разыгрываешь? – улыбаясь, спросил Крисстал.

В ответ он увидел совершенно серьезное лицо Хезли, которое к тому же после этого вопроса еще и наполнилось некоторой злобой и раздраженностью.

Скайдо ответил:

– Многие вещи, которые сегодня кажутся тебе забавными, для меня очень серьезны и к ним я отношусь со всем трепетом. Такой сон – великое знамение Господа и я не имею право его отбросить. Пока я не могу его однозначно интерпретировать, но завтра начнут исполняться события предопределенные и станет многое ясно.

Теперь-то Крисстал ясно понял, что Хезли до безумия поверил в свой сон, который, скорее всего, просто явился плодом бурного воображения. При этом наш герой увидел в каждом слове Хезли появляющиеся нотки эйфории и экстаза, которые, казалось, он получал, веря во все это. Однако разделять подобные чувства Крисстал не собирался, а наоборот – он уже обдумывал свой план разговора, целью которого было быстро и безболезненно отшить явившегося Хезли, да так что бы остаться после этого живым.

И для начала Крисстал захотел узнать, что именно может предложить ему Хезли:

– Так, ну я понял насчет твоего сна, твоей убежденности и все такое… Ты видишь во мне какую-то сакральную фигуру в своей жизни. Но удосужься объяснить мне: а кем я собственно могу явиться для тебя и твоей деятельности в реальной жизни?

– Знаешь, я говорю лишь правду тем людям, в которых я вижу лучи истинны. И моя убежденность также заставляет говорить меня только лишь правду. Так что не буду тебе лгать и говорить высоких речей, а просто признаюсь, что не знаю. Я не знаю, как ты послужишь моему делу.

– Так значит, не до конца ты еще понял свой сон.

– Понять его невозможно до конца, но можно всё узнать. И вот сегодня я и пришел узнать, пойдешь ли ты со мной или нет? Выступишь ли ты против того, что мне отвратно или останешься в этой дыре? Знать мне хочется, как ты себя поведешь. Ведь помнишь, когда мы еще работали вместе, и ты смотрел на меня, как на взрослого и обращался на вы, – помнишь тогда, я предложил тебе отправиться со мной за свободой, за силой, за справедливостью и тогда ты отказался; большие планы стали для тебя искушениям, и ты последовал своим мечтам и предположениям. Ты верил в великое будущее и надеялся воплотить свою мечту в реальность, но, как и бывает в суровой жизни ты не смог идти против стихии, подчиняясь ей. И теперь ты, наверное, живешь совершенно не той жизнью, о которой мечтал. Надеюсь, что теперь ты все понял, переосмыслил и понимаешь, что другого выхода, кроме бескомпромиссной борьбы со всеми тоталитарными режимами, у нас нет… Так что, пришел я за твоим безусловным подтверждением моих светлых надежд на пробуждение в твоем теле духа свободного человека, – подытожил Скайдо.

Крисстал нахмурил брови и ответил:

– Подтверждаю, что являюсь абсолютно свободным человеком и при этом совершаю, что хочу и пожелаю. К великому сожалению, мой друг, среди всех моих потребностей самое последнее место занимает борьба с действующим режимом. Так что, никакого революционера из меня вряд ли получиться. Не готов я убивать и рисковать своей жизнью. Даже терять что-то из-за далёких призрачных идей, ничем не отличающихся от идей нашего правительства, не готов.

Хезли выслушал эти слова, пытаясь скрыть свое несомненное разочарование. Однако судорога, пробежавшая по его лицу, будто бы сказала о том, как он недоволен и расстроен.

– Ты не изменился, – сказал Скайдо, уже не пытаясь скрыть своё разочарование; даже его совсем переменившийся голос предательски выносил наружу все внутренние переживания.

Крисстал почесал лоб и с серьёзной гримасой ответил:

– Изменился немного, но тебе эти изменения покажутся незначительными. А так, я по-прежнему все такой же ценитель не только свобод, но и других ценностей. Таких, например, как право на жизнь, гуманизм и равенство. А твоя идеология, как мне известно, никак не связана с защитой неотъемлемых человеческих прав. Ведь ради великой цели вы можете и ребенка убить невиновного, да и вообще любого человека, который просто стал жертвой ваших великих идей. Но самое главное, мой друг, что я в принципе не понимаю того, куда ваш путь ведет, и к чему, в конце концов, вы хотите прийти. Я лишь понимаю только, что вы сильнее всего желаете разрушить весь существующий строй. Уж видима такая натура у вас радикальная, что вы мечтаете устранить все и вся, да так, что бы покровавее и посмачнее все это было сделано.