Артур Аскеров - Нью Эйдж и миф «Аполло»

– Я просто хотел с вами поговорить о том, чем вы занимаетесь.

– Вот сюда, – она показала на небольшой моноблок, лежащий на столе, – 30 юнитов.

И тут Крисстал уже полностью решился атковать, ведь 30 юнитов для него было слишком большой ценой за час сомнительного блаженства. Надо отметить, что наш герой не был расточителен.

– Я пришел не затем, что бы с вами чем-то заняться, а только, что бы поговорить. Мне стало известно о вашем роде деятельности и признаться, я считаю, что вы абсолютно несправедливы к себе, занимаясь столь унизительной и мерзкой работой.

Тут лицо Мишель скривилось, а губы ее злобно сжались. В глазах же ее Крисстал заметил вдруг возникшую апатию и безразличие.

– Если вы пришли со мной просто говорить, то убирайтесь, – громко произнесла она.

После этих слов она улыбнулась и сказала:

– Как я не смогла увидеть в вас сумасшедшего фанатика, помешанного на всякой чепухе?!

Крисстал от такой реакции не просто покраснел, а даже побагровел; и при этом с трудом мог проговорить хоть что-то.

– Послушай меня, давай выясним, – попытался он направить разговор в правильное русло, но Мишель была настойчива и тотчас, размахивая своими руками, возразила:

– Ты попусту тратишь мое время.

– Да я могу заплатить, если ты о деньгах.

– Пошел из моего дома, – злобно сказала она, а потом вплотную подошла к Криссталу с недовольной гримасой, но ничего не смогла сделать.

Крисстал встал с кресла и посмотрел ей в глаза. Воцарилась неловкая пауза и, они стали заглядывать в глаза друг друга, словно ожидая, кто первый произнесет слово. Тишину конечно же прерывал нетерпеливый Крисстал:

– Разве вам не хочется поговорить о том, как изменить свою жизнь?

– Я вызову полицию, – почти крича произнесла Мишель.

Вдруг из другой комнаты послышался детский крик. Мишель тотчас рванула из комнаты, а Крисстал смог лишь выкрикнуть ей вслед:

– Ты поступаешь несправедливо к самой себе. Неужели ты этого не поймешь?

Оставшись один в этой дурацкой комнате, походившей на клетку, Крисстал во всю начал вкушать эту неприятную болезненную горечь, которую своими словами и жестами принесла ему эта презренная девица. После ее недоброжелательного поступка только одна мысль осталась у него в голове: «И кто я такой, что бы судить или советовать этой девице? Я ведь своих родителей то полгода не навещал». Вспомнив о родителях, он расстроился и, его душу тотчас стала разъедать совесть; она будто говорила ему, что ты слишком отвратителен, тем, что пытаешься решить чужие проблемы, при этом совсем позабывая о проблемах собственных. Поэтому Крисстал исступленно захотел поскорее выбраться из этого развратного дома и отправиться к родным.

Но просто уйти он не мог, все та же совесть не давала ему это сделать. Он зашел в комнату, откуда на всю квартиру раздавался противный детский крик и откуда был слышен мягкий спокойный голос Мишель. Там он увидел бледного худенького мальчика с редкими волосиками, который лежал на кровати и безумно кричал; Мишель же гладила его по головке, целовала, а он только лежал и кричал, хлопая выпученными глазами; она так пыталась его успокоить, что совсем не заметила стоящего посредине комнаты Крисстала. А вот мальчик, как только заметил большой силуэт незнакомого мужчины, сразу же успокоился и перестал истошно реветь.

После этого Мишель все-таки заметила Крисстала и сердито сказала:

– Говори уже и убирайся.

– Наедине, без твоего сына.

– Я же с ребенком.

– Я подожду, – сказал Крисстал и тут же шмыгнул из комнаты.

Он вышел в прихожую и стал пристально рассматривать там красивую картину, на которой были изображены двух обнаженные девицы, распластавшиеся в шатре, в прекрасном солнечном саду. Темно- зеленые и желтые краски как фон для изысканных белоснежных тел красавиц переносили нашего героя в какое-то неведомое место, где царило спокойствие и свобода от страха и боли. Крисстал вдруг даже вспомнил про тот рай, который, по мнению Роузи, вот-вот должен прийти с приходом Мессии.

Когда Мишель пришла в прихожую и увидела Крисстала, созерцавшего прекрасную картину, она мягким тоном произнесла:

– Давай говорить, о чем хотел…

Крисстал перевел на нее свой сверлящий взгляд и не увидел в лице Мишель никакого сходства с этой роскошной райской картинкой. Теперь наш герой легко смог заметить уставшее лицо этой девушки и ее совсем безразличные апатичные глаза, в которых была видна усталость от жизни.