Алекс Май - Заблудшие дети Perestroiki. История первой любви

– Верю, сам знаешь, что верю. Ладно… Пойдем, а то примерзнем ко льду, а утром найдут нас рыбаки и удивятся. И придется им вырезать нас пилами из реки. А потом будут две лунки, рядом, представь… С нашими силуэтами, так похожими на звезды, – сказала Таня и раскинула руки.

– Да, – согласился я, – нас, свежезамороженных, отнесут к Пыху, и он будет полным дураком, если не подаст Сашу и Таню под видом строганины. Под водку мы хорошо пойдем. Особенно ты… Я – более жесткий. Давай руку, поднимайся.

Вылезли на берег, стали искать наши следы, но не нашли. Мне стало не по себе. Вокруг – лес, причем не шуточный, это не тундра. Тундра у нас на полуострове севернее находится.

Раздался выстрел. Ищут нас, сообразил я, напарились ребята… Паша из папиного ружья сигнал подает. Таня заметила маленький ярко-красный огонек, в его сторону и пошли. Да, далековато мы забрели… Наконец увидели Пашу, махавшего нам ярко-красным факелом. Значит, отец у него тоже был моряком. У нас прямо клуб моряцких детей! Для разных нужд, но чаще всего для развлечения детей отцы ухитрялись, тайком от бдительной милиции, проносить через портовые проходные сигнальные ракеты и фальшвайеры, так они их называли. Дернешь за колечко с одной стороны – валит густой оранжевый дым, дернешь с другой – загорается ярко-красный огонь. Увидит вахтенный такой огонек в море и сразу поймет – у кого-то случилась беда.

Завидев нас, друзья заорали и замахали руками. Паша снова выстрелил в воздух. Пьяные! Неужели и в бане пили? Сумасшествие их веселья передалось и нам. Стали бросаться снегом, панки залезали на сосну, прыгали с нее, как вороны, в сугроб. Все громко кричали. Пускали в небо ракеты, оставляющие шипящие дымные следы. Я учил Таню стрелять. Наша компания напоминала большую горящую коробку с пиротехникой.

– Дяденьки, что это? – раздался тонкий детский голос. – Что взрывается?

Под сосной стоял ребенок, мальчик лет семи, в клетчатом пальтишке и кроличьей шапке. Почти Филиппок из книжки! Зашел, в прямом смысле, на многочисленные громкие огоньки.

– Мальчик, уходи! Война атомная началась! – проорал ему Зеленый.

– Не бойся, – сказала мальчику Таня, – это – не война. Хочешь из ружья пострелять?

Мальчик не захотел, развернулся и ушел, растворился в соснах.

Гад ты, Зеленый, испугал ребенка.

– Гад ты, Зеленый! – раздались вопли Валеры. – Откуда у тебя это??? А?

Выскочили из-за стола, за который снова уселись, нагуляв, как верно подметила Оля, на воздухе аппетит. Рискуя сломать ноги, быстро залезли на чердак.

А там такое…

Валерыч прижал в углу перепуганных панков, непонятно как там опять оказавшихся. Вроде они все время были с нами. Когда спрятаться успели? Зачем? Опять ворон слушать?

– Что случилось?! – прокричала Оля. – Валера, не бей его! Да что тут происходит, черт возьми?

– Что-что! Посмотрите что! – Валерыч показал два шприца, пластмассовый и стеклянный. – Видели?!

Потом повернулся к Зеленому и Глэмму, прорычал:

– Еще раз спрашиваю, заразы, где вы это взяли?

– В школе, – пропищал Зеленый. – В кабинете НВП аптечку украли, нам сказали, там есть что-то такое…

– Какое такое? О, Боже! Кто вам сказал?

– Ребята сказали…

– Придурки!

– Денис, откуда у тебя кровь? Валера, он же ребенок, – продолжала причитать Ольга, пытаясь оттеснить Валеру от Зеленого и Глэмма.

– Ребенок? Урод он, а не ребенок! Да не я это! Оля! Не я! – оправдывался Валера. – Он, скотина, все туда же. Водки ему мало. Промедол стащили где-то. Кайфануть захотелось? – Валера снова замахнулся на Зеленого. Тот позеленел в прямом смысле. – Не бил я его, а надо бы врезать, да хорошенько! Скотина! Вену он распорол себе иголкой. Паша, есть бинт с йодом?

Паша полез вниз искать медикаменты.

– Ну их, с промедолом этим… Сами разберутся. Мне нервы беречь надо. Пойдем в баню, а то остынет, – шепнула Таня и потянула меня за рукав.

Закрыл на крючок дверь, словно маленький шлагбаум опустил, словно провел границу между нами и остальным миром. Пусть моя Таня хоть здесь почувствует себя спокойно. Дух бани, помоги в этом! Тихо-то как, только клокотание воды в котле, да еще несколько звуков, если хорошенько вслушаться, – дерево скрипнет да мышка по своим нехитрым делам пробежит под полом. Эх, Таня-Таня, вот почему у тебя ладошки такие холодные, словно изо льда вырезанные? Помог ей раздеться, сапоги снял с ног. Замерзла все-таки, пока по речке ходили. Иди-ка в парную, я скоро. Покурить захотелось, да, пару минут покурю, мышку послушаю и приду к тебе. Грейся, а потом я веником тепла в тебя накачаю, надолго-надолго его хватит. Ты посмотри, какие пушистые веники Пашка нам запарил, от одного аромата про ночь полярную забудем. Беги быстрее, холодно в предбаннике.