Никита Измайлов - Кокон

Это были его последние слова.

Проверив, точно ли мёртв врач, Коля с трудом приподнял его бездыханное тело и прислонил спиной к рабочему столу. Затем, не думая уже ни о чём, вышел из кабинета и зашагал в туалет…

С каждым шагом Евсеев приближался… к раскаянию. Подойдя к двери туалета, он был уже в полном отчаянии, а когда зашёл внутрь и встал напротив зеркала, то понял: он не хочет больше жить. Попробовал разбить стекло и перерезать саму себе горло стеклом, как несколько минут назад доктору – не получилось. Сколько бы не пытался разбить – зеркало не поддавалось.

Тогда Евсеев просто сел на пол рядом с умывальником и стал ждать, когда всё обнаружится и его возьмут. Но прошло десять минут, двадцать. Прошло полчаса, и затем и час минул. Ничего не случилось.

Спустя два с половиной часа Евсеев очнулся, кое-как поднялся и вышел из туалета. Что дальше делать он точно не знал… Проходя мимо кабинета, где всё и произошло, Николай не выдержал и заглянул внутрь…

Увиденное потрясло его до глубины души. Он сам от себя никогда не ожидал бы такой нечеловеческой жестокости. Промелькнула мысль о том, что заподозрить его могут, но вот доказать вину практически невозможно: камер видеонаблюдения внутри естественно не было, как и отпечатков. Почему? Евсеев посмотрел на свои руки и невольно усмехнулся… Утром было как-то прохладно и парень надел коричневые кожаные перчатки. Перед входом в кабинет он их забыл снять – так волновался… Теперь, безусловно, никаких отпечатков. Посмотрев на ноги Евсеев ещё раз усмехнулся: бахилы.

Постояв ещё несколько минут, Николай вышел, подошёл к окну в коридоре, открыл его… и спустился вниз по водостоку. Так Евсеев оказался на заднем дворе. Парень нашёл небольшую калитку, вышел на улицу (параллельную той, что примыкает к главному входу) и зашагал домой…

Придя домой, Евсеев скинул с себя всю одежду (правда крови на ней почти не было, да и по пути ему не повстречались люди) и принял душ. Парень хотел смыть несмываемое, смыть как обычную грязь. Он чувствовал себя монстром, на время принявшем человеческое обличие. Чтобы не думать об этом, после душа он лёг в кровать и весь оставшийся день пролежал в ней, почти не шевелясь. Чего-то всё время не хватало. Вернее кого-то. Вернее Кости.

14 сентября 2011 года.

С утра у Коли незначительно поднялась температура, болела голова. Воспоминания вчерашнего дня буквально с первых секунд после пробуждения впились в сознание парня. Хорошо, что хотя бы не придётся идти на работу – воскресенье.

Ужасно не хотелось что-либо делать… и вдруг зазвенел стационарный телефон! Неужели его всё же вычислили?! Евсеев подскочил как ошпаренный и вмиг оказался в гостиной и поднял трубку.

– Алло, – услышал он, – есть кто дома?

Голос был таким знакомым…

– Алло, – повторил голос, – Коля, Костя! Вы же сейчас должны быть здесь, я это знаю! Ну хоть кто-нибудь из вас! Зря я что ли выходных ждал?

Сомнений не оставалось – это был голос Матвея.

О, Матвей! Это общий друг Кости и Коли. У него были коротко стриженные светлые волосы, прямой нос, тонкие губы и высокий лоб, он носил очки. Матвей Смирнов знал Евсеева (чуть постарше его) ещё со школы, после её окончания они часто встречались. Затем Коля познакомил Матвея со своим университетским другом Костей. Три друга шли по жизни, полной и печалей, и радостей вместе, всегда помогая друг другу.

Конечно, Матвей понятия не имел, что Метлина уже нет на этом свете.

– Матвей, ты что-ли?! – вскрикнул Коля.

– Ну кто же, если не я, – рассмеялся Смирнов в ответ. – Сам-то ты как тут, в своём Маресьево? Небось со скуки ласты склеил?

– Да… нет…, – запинаясь проговорил Евсеев. – всё хорошо… мне… здесь… нравиться…

На какую-то долю секунды его бледное лицо озарилось такой жуткой улыбкой, что Матвей, увидя её, пришёл бы в панику. Но он, естественно, ничего увидеть не мог…

Друзья ещё поговорили о разных вещах. Матвей учился в Москве в МФТИ и собирался стать квалифицированным специалистом в области ядерной физики (Коля и Костя тоже учились в Москве, а не в родном городе, но в разных университетах). Да, говорили о разном: работе; карьере; о том, где лучше всего провести зимние праздники; о политике; о будущей работе Матвея (тот ещё учился в аспирантуре) и многом другом. О девушках в том числе.

– Как там твоя Ксюша поживает? – осведомился Николай.

– В целом, очень даже хорошо. Помнишь, она подхватила воспаление лёгких после того, как упала в ледяную воду с моторной лодки в апреле? Я ведь виноват был. Меня как-то занесло, я случайно столкнул её. Но Ксюша так не считает, говорит: так случилось. Вообще, любимая её фраза «так случилось». Так вот! (что-то я отвлёкся). Она наконец выздоровела! И ещё… у неё ведь дальние родственники в Польше, я тебе уже рассказывал. Она скоро собирается их навестить в Кракове.