Павел Проданов - Льеккьо. Болото никогда не отпускает свои жертвы…

– И неуместная, – добавила Каролин, – как всегда. – Она поставила стакан с недопитым соком на стол. – Пойду, умоюсь.

Завтрак употреблен по назначению, посуда вымыта, душ принят. Каролин показала мне, что здесь к чему. Нечего не обычного – дом, как дом: зал с двумя диванами, четыре мягких кресла, огромный стеклянный стол меж диванами, стоящими друг против друга, плазменный телевизор, встроенный в стену, спальня в шкафу, просторная кухня, санузел с унитазом и душем. И это только первый этаж. На втором этаже всего одна комната, посреди которой стоял бильярдный стол, вокруг которого еще четыре дивана. Пол устлан медвежьими шкурами, что резко контрастировало с общим стилем интерьера. Каролин объяснила, что Жак любит охотиться, а это его трофеи. «По правде сказать, медведей он не убивал, – говорила она, – а шкуры эти купил за неплохие деньги, но завет их своими трофеями».

К дому пристроены гараж и летний домик. Туда мы не заходили. По словам Каролин, там находилось джакузи. А вот в гараже покоился «Круизер» 39-го года, с одноцилиндровым двухтактным двигателем мотоцикл. Вот на этой ретро технике мне и предстоит каждый день мотаться в бар на работу. Что ж, отлично! Хоть не на общественном транспорте, что ходит строго по расписанию.

– Он хоть и коллекционный, – добавила Каролин, но летает здорово. Я даже сама на нем дурачилась. К нему и шлем есть, и очки.

Она сняла шлем с руля.

– В этом я буду выглядеть летчиком эпохи второй мировой, – пошутил я.

– Летчик-бармен, – рассмеялась моя сестра. – Кстати, насчет бармена – нам пора выезжать. Нужно тебя еще в бар пристроить. Мистер Таргетт будет ждать нас в двенадцать часов.

Пятнадцать минут в «бьюике», окруженном миром болота, и мистер Таргетт встречает нас у входа в бар. Вывеска гласит: «Бар у Челла».

– Добрый день миссис Монсар, – приветливо улыбаясь, мистер Таргетт протягивает морщинистую руку-клешню моей сестре.

– Добрый, – отвечает та улыбкой на улыбку. Мистер Таргетт целует ей руку. Какие сантименты.

– А вы, должно быть, Мартин?

– Угу, – киваю я. – Вроде бы он.

– Ваша сестра столько о вас рассказывала.

– Я знакома с миссис Таргетт, – поясняет Каролин.

Мистер Таргетт походит на обиженного жизнью мопса, но его перстень на указательном пальце правой руки говорит обратное. Он изрядно облысевший с бородавкой под левым глазом, и его не обошли скопления меланина под кожей – старческие пятна усыпали все лицо. Одет работодатель в черный смокинг, из под которого видны белая рубашка и красный галстук.

Я ничего не ответил своей сестре, и образовалась неловкая пауза.

– Пройдемте внутрь, – поспешил предложить владелец бара. Он старательно пропустил Каролин первой, придерживая дверь дряхлой рукой. Я вошел последним.

Здесь стояли с десяток столиков, за которыми седело пару посетителей, танцплощадка, где одиноко кружился мужчина среднего возраста под медленную музыку, ну и какой бар без барной стойки, за которой я теперь и буду, видимо, трудиться. Сейчас за ней трудился парень с усами на французский манер, в клетчатой рубашке без рукавов. Он поднял руку в знак приветствия, увидев нас. Я считаю, любая работа стоит уважения, а на этой еще и пьешь за счет заведения. Отличная перспектива оставить печень в этом баре, но для меня – сойдет. Убравшись из школы, я сжигал трупы в крематории: что только в голову не лезет, когда наблюдаешь, как сгорает биомасса, некогда носившая разум. Так что, бар – это даже взлет в моей карьере. Интересно, кем я работал в те пять лет, что стерлись из моей памяти. Ведь работал же?

– Вы уже работали в подобной сфере? – поинтересовался мистер Таргетт.

– Нет, – поспешила ответить Каролин за меня. – Но он быстро учится. В этом я вас уверяю. Помню, отчим как-то взял нас на рыбалку, он слыл заядлым рыбаком, ну там удочки и все такое, знаете. Так вот, Мартин в первый же день наловил целую сетку одним детским сочком.

Старик разразился удивлением, заметно наигранным.

– Андре увольняется в конце недели, – сообщил владелец. – Перед уходом, он расскажет, что тут к чему. Пить, только после смены, – предостерег мистер Таргетт, обращаясь к Каролин, будто ее он брал на работу. Мне стоило вообще не приезжать, а сразу выйти на смену.

– Мартин у нас не пьет, – соврала сестра, подмигивая мне, так чтобы Таргетт не видел, – он вырос в церковной школе.

– Святого Патрика? – удивился старик. – У меня там племянник обучается.

– Нет, – ответил я, опередив Каролин, – в другой, далеко отсюда.