Андрей Хорошавин - Четыре страшных повести. Сборник

– Ах, мсье! Вам ещё рано вставать. Вы так слабы.

Этот голос. Я вслушивался в него. Он лился сладчайшей музыкой откуда—то сверху, будто с небес, сладко отдаваясь в моём сердце, и я вдруг понял, что вечность не слышал женского голоса так близко. Синева, на миг, заполнила мои глаза, и мне показалось, что комната тонет в аромате цветов. Чьи—то тёплые руки подхватили меня и вновь уложили на подушку, и укрыли меня одеялом.

Она стояла надо меня, одетая в синее платье. Светлые волосы, закрученные на щипцах, обрамляли нежный овал лица. Большие голубые глаза смотрели с любопытством, но я заметил красные прожилки, тонкой сеточкой обрамлявшие зрачки. Полные розовые, как у младенца губы. Прямой нос. Длинные густые брови чуть сдвинуты у переносицы. На вид ей не больше двадцати пяти лет.

– Вы должны лежать мсье и…

– Элен, принеси мсье поесть. – Голос послышался из—за спины девушки. Он был властным и, похоже, принадлежал пожилой даме. – Он, кажется, пришёл в себя.

Девушка сразу сникла. Её глаза потускнели, и она спешно удалилась, опустив голову. Но для меня и мгновения было достаточно, что бы разглядеть под ворохом юбок, сколь стройна и гибка её фигура.

У двери стояла дама лет пятидесяти. Девушка походила на неё лицом, только глаза дамы были черны, как две большие спелые виноградины. Гордо вскинутый острый подбородок. Прямой нос. Строгий овал лица. Несмотря на годы, она ещё не потеряла привлекательности, свойственной женщинам благородного происхождения. Тёмно малиновое платье, подчёркивало белизну её кожи.

Какое то время мы рассматривали друг друга, за тем дама представилась:

– Мадам Мерснье. С кем имею честь?

– Жирар де Мён, – представился и я.

– Что с вами случилось? – Она сделала несколько шагов вглубь комнаты, взяла стул и придвинула к кровати. За тем она села, давая понять, что располагает достаточным количеством времени, что бы выслушать мою историю до конца.

Вошла девушка. В руках она держала поднос.

– Элен, оставь еду на столике и выйди. Я хочу побеседовать с мсье тэт а тэт.

Девушка выполнила всё, не поднимая глаз. Лишь один раз, когда ставила поднос на столик, она быстро взглянула на меня, полыхнув из—под густых бровей голубым пламенем.

– И так? – Дама вскинула подбородок и приготовилась слушать.

Я ещё раз взглянул в её глаза и начал:

– Мои родители, как и я, принадлежали к знатному роду. У нас был дом в Париже, поместье, и винные погреба.

Она вскинула брови:

– Я слышала о вашей семье. Пока был жив мой муж, нам несколько раз поставляли вино из ваших винных погребов.

– Мне очень приятно это слышать, – поблагодарил я её, – но я продолжу.

Мой отец рукоплескал, пришедшему к власти Наполеону. Он был ярым сторонником республики. Воспитанный отцом, я, как истинный патриот, вступил в армию императора. На войне я узнал, что такое отвага и доблесть. Я был счастлив отдать за императора даже жизнь. Мы неслись по Европе подобно майской грозе, сметая всё старое и отжившее свой век. «Виват революция!» – кричали мы. «Виват император!».

Откровение снизошло на нас, после того, как мы сунулись в Россию. И когда русские гнали нас к Березине, я увидел истинное лицо войны. Император бросил нас и бежал. Не было еды. Солдаты умирали сотнями. Я видел, как люди едят людей. Но мне повезло. Я попал в плен, потому и выжил. Я три года жил в имении русского графа и мне вдвойне повезло в том, что он втайне боготворил Наполеона.

Месяц назад я вернулся в Париж. Родители не вынесли вести о моей смерти и умерли. Имущество распродано. Все отвернулись от меня, даже лучший друг отца. Потом была дуэль. Я убил военного, и его сослуживцы преследовали меня. Я был ранен и уже не понимал куда скачу. Лошадь вынесла меня из леса прямо к вашему дому.

Она внимательно смотрела мне в глаза, и не возможно было понять, верит она или нет. Но по большому счёту мне это было безразлично. Я не собирался надолго задерживаться здесь и при первых же признаках выздоровления, планировал уехать.

– Поешьте мсье де Мён. Рана уже начала заживать и вам скоро потребуются силы.

– Для чего? – Спросил я тогда.

– Вас ждёт дорога, мсье де Мён. Не собираетесь же вы гостить у нас вечно. Кстати, – мадам Мерснье понизила голос. – На следующий день после вашего э—э… прибытия, в посёлке, что недалеко от поместья появились жандармы. Они искали человека, ограбившего карету казначея его величества. Они пришли и сюда, но я сказала, что не видела никого вблизи поместья.