Клайв Баркер - Каньон Холодных Сердец

– Я не знала, стоит ли тебе все это показывать, – заметила Максин. – Боялась, что ты расстроишься из-за этой ерунды.

– Но как они могут писать такую чушь? Тут ведь только идиотские выдумки и ни слова правды.

– Журналюги и не на такое способны. С тобой еще обошлись достаточно мягко. А про меня состряпали статейку, которой займется мой адвокат. Но больше всего досталось доктору Берроузу. Теперь его карьере крышка.

– Неужели?

– Да, в одном из журналов привели длиннющий список… как-то они там ехидно выразились? Забыла. А, вот. Список его «не слишком удачливых пациентов».

– Значит, Тодд не был первым?

– Разумеется, нет. Но Берроуз умел прятать концы в воду. К тому же люди не слишком любят распространяться о своих неудачных пластических операциях, согласна?

Максин собрала журналы и сунула их в ящик прикроватного столика.

– Я гляжу, подобное чтиво тебе на пользу, – сказала она – Ты даже порозовела.

– Это от злости, – возразила Тэмми. – Весь этот дикий бред занятно читать, пока врут про других, а не про тебя.

– Значит, не приносить тебе новой порции?

– Нет, что ты, принеси обязательно. Надо знать, что они про меня напридумывали. Любопытно, как им удаюсь добыть мои фотографии. Да еще такие отвратительные. Особенно одна хороша. Там я похожа на перезрелую свеклу весом примерно в центнер.

Максин расхохоталась.

– Ну, ты уж слишком сурова к себе. Хотя фотография действительно дерьмовая. Думаю, они раздобыли ее у фотографа. Ты помнишь, кто тебя снимал?

– Конечно помню. Арни, кто ж еще. Прошлым летом.

– Да уж, наверняка из всех ваших семейных фотографий он выбрал самую неудачную. Впрочем, наплюй на своего дражайшего муженька. Он не лучше и не хуже, чем многие другие. Уж я-то много раз сталкивалась с подобными штуками. Когда речь идет о деньгах – пусть всего лишь о нескольких сотнях баксов, – люди готовы на все и при этом вовсе не считают себя подлецами. «Америка должна знать правду», – вот что они твердят в свое оправдание.

– Думаю, Арни обошелся без подобных громких фраз, – усмехнулась Тэмми. – У него были другие оправдания. Наверняка он сказал себе: «Я столько лет был женат на толстой корове, что заслужил вознаграждение. И теперь имею право заработать на ней немного денег». Или что-то вроде этого.

На этот раз Максин не рассмеялась; во взгляде ее мелькнула горечь.

– Мне очень жаль, что я принесла тебе эти дурацкие журналы, – вздохнула она. – Сейчас тебе не стоило их читать.

– Пожалуйста, не надо извиняться. Ты поступила совершенно правильно. На самом деле я ждала чего-то подобного. Кстати, что пишут о тебе? Или тебе неприятно об этом говорить?

– Почему же неприятно, – вновь испустила тяжелый вздох Максин. – Я человек закаленный, всякое про себя слыхала. Пишут, что я эксплуатировала Тодда. Вертела им, как хотела. Думала только о собственной выгоде и пренебрегала его интересами. И так далее, и тому подобное.

– И как ты к этому относишься?

– Иронически. Меня это уже не задевает. Привычка, знаешь ли. Меня в каких только грехах не обвиняли. Но когда Тодд был жив… – Максин внезапно осеклась и поднялась со стула. – Ладно, хватит об этом. Все равно мы не можем им помешать. Желтая пресса будет обливать нас грязью сколько угодно, и люди будут в это верить. Или не верить, если им так заблагорассудится. – Максин наклонилась и поцеловала Тэмми в щеку. – Думай только о своем здоровье. Доктор Зондл… Ведь его фамилия Зондл?

– По-моему, да.

– Странная фамилия. Похожа на название дешевого белого вина. Так вот, доктор, как бы там его ни звали, считает, что ты – поразительная пациентка. На это я ему сказала: «Я всегда знала, что Тэмми – поразительная».

Тэмми крепко сжала руку Максин.

– Спасибо тебе, Максин. Спасибо за все.

– Не благодари, – покачала та головой. – После того, что мы пережили вместе, нам надо держаться друг за друга. Ладно, до завтра, И еще, хочу тебя предупредить. Теперь, когда ты стала знаменитостью, медсестры и сиделки наверняка начнут засыпать тебя вопросами. А потом продавать твои ответы журналистам. Так что держи рот на замке. И не верь никому. Помни: самое искреннее участие может обернуться обманом.

Максин навещала Тэмми каждый день и всякий раз приносила новые журналы. Но как-то раз, недели через три после того, как Тэмми пришла в себя, Максин извлекла из сумки нечто более увесистое, чем глянцевые журналы.

– Помнишь нашего Нормана Мейлера?

– Детектива Руни?