Ольга Лущинская - Мой мир. Вторжение. Книга вторая

За не по размеру большим столом, сидела маленькая худощавая женщина преклонного возраста. Сквозь густые, собранные в шишечку, пряди проглядывали седые струйки волос. На маленький носик были высоко надвинуты овальные очки с золотистыми дужками, к которым цеплялась тонкая цепь, огибающая ее худую шею, спрятанную за высоким воротом белоснежной блузы. Щеки чуть впали, кожа бледная, редкие посеревшие брови – все это выдавало сильную и суровую ректоршу самой престижной академии мира. Угольно-черный пиджак сидел на ней как влитой, а рукава были так элегантно подвернуты, что опрятности ей было не занимать. Может, именно поэтому мой вид казался мне самому совсем неуместным. Женщина чуть опустила очки и смерила меня высокомерным взглядом.

Заявился я к ней в простой серой футболке, расстегнутой клетчатой красной рубахе с неаккуратно закатанными рукавами и в самых простых джинсах. Обуви на мне не было вовсе. За свою внешность мне стало немного стыдно. Даже в самом кабинете было настолько чисто, что при всем старании и рвении невозможно было бы найти в нем и пылинку.

Тем не менее, она едва заметно улыбнулась и жестом пригласила меня присесть.

– Здравствуйте. Так вы, стало быть, тот самый тамто 1 1 Тамто – в этом мире обозначает преподавателя мужского пола в академии Вестбура, не занимающегося магией , о котором мне говорили по телефону? Меня зовут мисс Аттора, я ректор академии Вестбура. Приятно познакомиться.

Я пожал ей руку:

– Взаимно. Малкольм Тернер.

– Что ж, мистер Тернер. Я – занятая женщина, поэтому сразу перейду к сути нашего вопроса. Факультет искусства и культуры хочет внести в свою образовательную программу новый предмет – творческое мышление. Они считают, что студентам необходимо научиться мыслить творчески, развивать свои таланты и обретать новые способности. Я совершенно согласна с ними, поэтому и пошла навстречу. Кроме прочего, я нахожу бессмысленным брать на такую должность человека, ибо таковых в нашем мире подавляющее большинство. В самой академии нет ни одного существа какой-либо другой расы, поэтому в определенном смысле это не только интересное решение, но и большой риск. Вы будете привлекать много внимания к своей персоне. Преподаватель музыки говорит, что такое необычное изменение в жизни учеников раскроет их фантазийное мышление и позволит немного вылезти из рутины повседневного обучения. Сейчас вопрос состоит в следующем. Вы прошли сюда прямиком через наших студентов. Вас не смутили их взгляды?

– Нет, что вы. Я почти и не заметил их. У вас очень красивая академия, поэтому на чужие взгляды я даже не обратил внимания.

– Благодарю, – она открыла какую-то книгу, взяла перо в руку и мягко обмакнула его в чернильницу, – Я поселю вас в преподавательском крыле. Номер двести один, – она непрерывно шуршала пером в книге, – Завтра занятий в академии не будет, поэтому у вас будет время привыкнуть к расположению корпусов и кабинетов. Все инструкции вы найдете в приветственной книге на столике у выхода из номера. Мистер Тернер, я беру именно вас по нескольким причинам. Если отзывы от студентов будут отрицательными, то я буду вынуждена попросить вас покинуть нашу академию. Поверьте, у меня много кандидатов на вашу должность. До нынешнего момента я еще сомневалась, но увидев вас ТАКИМ, – она указала на всего меня, – Решила, что ваша персона как нельзя кстати. Мы привыкли ходить в форме, я хотела было попросить и вас приобрести подобную привычку, но теперь подумала, что это поможет ученикам развить творческое мышление. Чем необычнее вы будете выглядеть, тем лучше. Но не переусердствуйте!

Она еще раз пожала мне руку и пожелала удачи на новом месте. Я добродушно попрощался и поспешил покинуть кабинет. Насколько я помнил, преподавательские номера находились в левом крыле главного здания.

В начале крыла я поднялся на второй этаж и неуверенно остановился. В конце коридора некая фигура опиралась на стену спиной, будто ожидая кого-то. Надпись на двери возле лестницы ясно указывала, что отсчет номеров начинался в конце крыла. Вывод был прост – темный силуэт ждет меня. Я не спеша побрел по коридору. В полнейшей тишине раздавалось лишь шуршание одежды. Фигура выпрямилась и вышла на свет от факела (в этом крыле окон в коридорах не было).

Передо мной предстал высокий худоватый юноша с короткими каштановыми волосами и аккуратно подстриженной челкой. На прямой нос опиралась тонкая черная дуга оправы, поддерживающей узкие прямоугольные линзы. На нем была белоснежная рубашка с полосатым черно-зеленым галстуком, черные брюки и пиджак на трех пуговицах. Гладкокожие остроносые туфли были тщательно отполированы. Он достал руки из карманов, резкими движениями поправил подмятые рукава и проверил золотистые запонки. Из-за прозрачного стекла выглядывали серьезного вида карие глаза. Не знаю, в очках ли было дело, но парень создавал впечатление умного, но совсем юного бизнесмена. Он расправил плечи, достал из брюк блестящие карманные часы и, определив который час, захлопнул их одним легким движением и убрал назад.