Лариса Малмыгина - Затерянные в параллелях

– Миша! – пискнула я.

Молчание.

– Миша! – памятуя, что в мире скорби кричать нельзя, громко проговорила я. Снова молчание.

– Миша! – заорала я, наплевав на рекомендации тех, кто не попадал в подобную ситуацию.

А потом схватилась за смартфон. Короткие гудки потрясли настолько, что я чуть не заплакала.

Второй звонок оказался удачным.

– Кристина, – сквозь помехи спокойно произнес супруг. – Иди вперед, Кристина, и только вперед! Я там!

– Нашел Ромашку? – обрадовалась я.

– Нашел, – согласился Мишка.

– Но почему вперед? Ты ушел направо.

– Не перечь мне, – голос в мобильнике завибрировал. – Иди, куда я сказал!

Почувствовав, что подкашиваются коленки, я облокотилась на что-то твердое, а потом отдернула руку и обернулась. Светловолосая пожилая женщина на фото смотрела на меня с укоризной.

– Простите, – пролепетала я.

Глаза покойницы подобрели. И я ясно увидела на ее губах полуулыбку.

Затравленно оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что очутилась в центре внимания местного населения. Странным образом памятники повернулись ко мне каменными фасадами и с любопытством наблюдали за незваной гостьей.

«Хоть бы один человек встретился, – взмолилась я небу, равнодушно висящему надо мной. – Хоть бы Мишка объявился! Так в какую сторону надо пробираться? Где забор? Где выход из ада»?

Я набрала номер супруга, но сухой женский голос уведомил меня, что абонент недоступен.

«Итак, – начала рассуждать я. – Стоять на месте и трястись от страха нет смысла, надо куда-то двигаться. Вряд ли кладбище простирается на километры, скорее всего, метров триста, так я их одолею быстро. А если упрусь в забор, потопаю назад, к главной аллее. А муженек у меня получит»!

Что получит муженек, я не знала, так как была совершенно не злопамятна и быстро забывала планы мести, роящиеся в голове минуту назад.

Взяв себя в руки, я пошла. Боковым зрением видела мраморные и гранитные плиты и фотографии на них. Фотографии пристальными взглядами провожали мою спину и о чем-то явно сожалели. Во время путешествия я неоднократно пробовала звонить, но Мишка оказывался неизменно недоступным.

Несколько раз из кустов, громко хлопая крыльями, взлетали вечно голодные вороны, они кружили над моей головой и орали так, что от ужаса волосы становились дыбом. Птицы объединились в стаи так же как объединились в землячество покойники, только я находилась в гордом одиночестве.

Наконец стало тихо, и я облегченно вздохнула. Воронье испарилось, будто его никогда не было, портреты погоста потупили глаза, но их улыбки приобрели злорадствующее выражение. Сделав еще несколько шагов, я наткнулась на калитку в заборе.

«Назад не пойду, – мелькнула в голове внезапно прилетевшая мысль. – Только вперед! Там должны быть живые люди».

На душе стало легко, я протянула ладонь и толкнула последнее препятствие к свободе.

То, что я увидела по ту сторону кладбища, заставило отступить. Тяжелый серый туман клубился над застывшей в немоте землей и скрывал от взора мои белые кроссовки. Он доходил до середины голени и, казалось, стремился подняться выше, чтобы поглотить и бедра. Я метнулась назад, но не нашла ручки дверцы, ядовитый синий забор высился трехметровой глухой стеной, за забором сияло солнце. Здесь солнце отсутствовало, сизая дымка уныло висела в воздухе, она состояла из крохотных, но различимых глазу песчинок, тускло переливающихся в пространстве.

И тогда я поглядела вперед. Ровное шоссе отутюженным асфальтом уходило в неизвестность прямо из-под моих ног. Оно словно выныривало из основания забора. На дороге никого не было. Не было машин, людей, животных, даже докучливые комары, любители кладбищенской сырости, не звенели въедливо над ушами. Стояла оглушающая тишина. Повинуясь чьей-то непреодолимой воле, я, как сомнамбула, двинулась вперед, в голове стучали молоточками обрывочные мысли, которые, не сформировавшись, путались в направлении и цеплялись друг за друга.

Постепенно туман стал рассеиваться, проявились очертания пирамидальных тополей, выстроившихся церковными свечками вдоль совершенно пустой трассы. Приглядевшись к деревьям, я ахнула. Кроны тополей были кем-то съедены, вместо крон черными змеями поднимались к небу извилистые, сухие, будто обожженные, ветки.

– Спокойно, Кристина, – не останавливаясь, громко приказала я самой себе. – Если есть дорога, значит, она ведет в поселение живых. На кладбище возвращаться нельзя, там тупики и мертвецы, зорко следившие за тобой. А Миша меня найдет, он догадается, куда я подалась. К тому же, я выберусь туда, где функционирует сотовая связь, и позвоню ему.