Мария Ниссен - Маромонт. Город оживших теней

Ариадна пристально на него посмотрела:

– Ты напоминаешь мне моего брата Александра. Все толковали, что они с Фредериком похожи, но я не согласна. Александр был более заботлив и добр.

Пьер тотчас же вспомнил близнецов Александра и Фредерика со старых фотографий семьи Малдир.

– Интересно… – произнес юноша.

– Я говорила только с Александром из всех троих братьев. А младший Кристиан и вовсе был забиякой.

Пьер устроился поудобнее на диване. Услышав слова Ариадны о родственниках, он сразу же навострил уши: появление в городе Таники, якобы невесты Эрла, все еще терзало его мысли.

– А что насчет… сестер? – поинтересовался юноша. – Какими они были?

– Эмма хорошая… она всегда была на моей стороне. Меня, Кристиана и кузена Давида находили маленькими и несмышлеными, коли мы были самыми младшими в семье. Но не Эмма. Она не смотрела на нас свысока. Я тоскую по ней.

– А… другая сестра?

– Таника… она была самой старшей. У нее был непростой характер, мы порою не ладили. Безрассудная. С незнакомцами она вела себя очень манерно, и все находили ее весьма миловидной. Но порою она просто сим образом исполняла свои замыслы. Накануне трагедии я почти что ненавидела ее, но сейчас понимаю, что иногда она изрекала правильные вещи. Я тоскую по ее непосредственности.

Пьер задумался. Сам он был уверен, что видел Танику Малдир, но ему нужно было вывести Ребекку на чистую воду, чтобы у нее совсем не осталось аргументов. Однако слова Ариадны могли мало помочь: подумаешь, манерная и безрассудная, сколько таких?

– А тот двенадцатый, которого приняли за тебя? Кто это был?

Ариадна промолчала, а затем просто легла на кровать, положив руки под голову.

– Прости, – стыдливо произнес Пьер. – Я оставил продукты на кухне. Не буду тебя больше беспокоить.

Он неторопливо встал с кровати, оглядел еще раз всю комнату, а затем покинул дом, крепко закрыв входную дверь.

Стол напоминал поле битвы: на нем было множество тарелок, на каждой из которой красовались остатки еды – где-то больше, где-то меньше. Фрукты, салаты, горячее, десерт и алкогольные напитки. И хоть почти вся компания уже вдоволь наелась, периодически кто-то да накладывал себе в тарелку «еще немножко». Макс и Сара отправились танцевать, а за столом остались сонная Дина, спокойная Ребекка, повеселевший Аарон и непривычно буйный Вилен.

– Вы все идете сегодня встречать рассвет на смотровой площадке? – задорно спросил последний.

– Да, я иду! – тотчас же взбодрилась Дина.

Аарон также закивал, но Ребекка нахмурилась:

– Так на таверне программа не заканчивается…

– Конечно, нет! Завтра суббота, Ребекка! Суббота!

– Не уверена, что «доживу» до рассвета. Я рано встала сегодня…

– Да брось! – махнул рукой Аарон. – Странная ты стала – всю неделю избегала нас!

– Я не…

– Это все из-за Пьера! – воскликнул Вилен.

Ребекка раздосадовано вздохнула и подперла голову рукой.

– Правда? – накинулись на девушку Аарон и Дина.

– Тебе действительно не стоило пить, Вилен, – буркнула юная ведьма.

Дверь в таверну распахнулась, и внутри появился Пьер. Он поздоровался с несколькими людьми за другими столами, а затем стал пожимать руки Аарону и Вилену.

– Теперь уже не считаешь себя старым? – поддела Пьера Ребекка.

– Я вспомнил, что завтра выходной, и подумал: почему бы и нет?

– Ну, что я говорил? – громко воскликнул Вилен.

– О чем он? – поинтересовался Пьер, так и не садясь за стол, но ответом ему стали лишь смешки.

Ребекка лишь покачала головой:

– Я, пожалуй, домой пойду, – тихо сказала она и встала из-за стола.

– Что? Куда? – услышала девушка голоса ребят, но это ее не остановило.

Едва она поднялась на ближайший пирс, как ее нагнал Пьер:

– Ребекка, что-то случилось?

– Да ничего такого, – Ребекка остановилась. – На самом деле мне уже надоело там сидеть. Как сходил к Ариадне?

– Все нормально… она правда… я спросил ее про Двенадцатого Неизвестного, но, кажется, для нее это больная тема.

Ребекка немного занервничала:

– Да. Я знаю. Она и раньше едва начинала говорить о нем, так тут же замолкала. Вряд ли в ближайшее время она что-то расскажет о нем.

– Почему ты не говоришь ей про Танику?

Глаза Ребекки расширились.

– Я же знаю, что это была она, – продолжал Пьер. – Такая же устаревшая речь, реверанс. Про сходство с фотографией я вообще промолчу. Даже не пытайся водить меня за нос.

– Хорошо, – девушка выдохнула. – Это была она. Доволен?