Дмитрий Суслин: Дом на окраине

Аня в отчаянии снова захотела плюнуть, но во рту уже не было слюны. Он вдруг резко пересох. Наверно от страха и волнения. Девочка закричала и закрыла лицо ладонями.

Громко прозвучал выстрел. Еще не отзвучало эхо от него, когда Аня открыла глаза и увидела, как в одном шаге от нее, огромная туша свиньи откинулась назад, перевернулась в воздухе и рухнула на пол. Бок ее украшала огромная сверкающая белым светом дыра. И тут же свинья превратилась обратно в красавицу, которая по-змеиному извивалась и корчилась от боли. Рот ее издавал отвратительный пронзительный визг. Затем она снова стала менять облик, и через несколько секунд это была уже не черноволосая красавица, а безобразная и отвратительная старуха.

Аня оглянулась и увидела Архипа. Тот стоял, в проеме входа в склеп, облокотившись о стену. В руках у него было дымящееся ружье. Он продолжал целиться в ведьму. Аня увидела, как он нажал курок. Потом снова раздался грохот, и когда Аня опять обернулась к ведьме, то увидела, вместо нее старинный фарфоровый манекен, который раскалывается на куски, которые в свою очередь рассыпаются в пыль. Еще через мгновение исчезли каменные своды, окружающие ведьмин склеп, и взору людей открылся вид ночного предрассветного неба, усыпанного звездами. Лишь на горизонте были темные тучи, но ветер быстро уносил их на запад, разметал и унес он прочь и пыль, в которую обратились останки колдуньи. А восток уже окрасился румянцем зари, и слышались первые крики петухов.

Мама, папа и Маша словно очнулись ото сна. Они разом сорвались с места и бросились к Ане. Через секунду они уже держали ее в крепких объятиях и осыпали девочку поцелуями. Аня плакала, только в этот раз уже от счастья.

Карпухины все четверо плакали и смеялись от счастья. От осознания того, что кошмар завершился, и все они остались живы. Они стояли посреди огорода, рядом с зарослями лопухов. А на краю ямы, той самой, куда свалилась Аня в самый первый день, сидел дядя Архип и поглаживал то свою левую ногу, то двустволку, которая не подвела его в нужный момент. Он тоже был рад, что завершил историю, которая произошла с ним пятнадцать лет назад.

А вокруг них кругом сидели куклы. Те самые, что были спрятаны в сарае. Они были неподвижны, только глаза у них в этот раз не были такими грустными. Наоборот, казалось, что они улыбаются.

– Смотрите! – закричала вдруг Маша. – Смотрите же!

Куклы начали освещаться ярким внутренним светом. Этот свет разгорался внутри них все ярче и ярче, пока все они не превратились в яркие светящиеся звезды. И когда на них упали первые солнечные лучи, они сначала плавно, а затем стремительно взлетели в небо и вскоре смешались со звездами настоящими и вскоре вместе с ними затерялись в синеве светлеющего неба, потому что наступал новый день, а вместе с ним начиналась и новая жизнь.

– Это невинные души загубленных ведьмой людей отправились в рай, – вглядываясь в небо задумчиво сказала Маша. – Раньше они были в плену, а теперь они свободны и счастливы.

– И все-таки я не пойму, – пристала к сестре Маша, когда вся семья ехала в своем оранжевом жигуленке обратно домой в город, – почему ей так не понравились твои плевки?

– А я почем знаю? – Аня пожала плечами. Она с грустью смотрела назад, на исчезающую за поворотом Глуховку.

– Папа, а ты знаешь?

– Что? А, нет, не знаю.

– Мама, а ты?

Мама на какое-то время задумалась, затем обняла обеих дочерей и сказала:

– Наверно вся нечисть боится человеческих плевков. Ведь не зря же мы плюем через левое плечо, когда хотим отогнать от себя все злое и нехорошее.

Очень скоро после этих ее слов жигуленок выполз на оживленную трассу, влился в общий поток автотранспорта и покатил по направлению к городу.