Дмитрий Суслин - Дом на окраине

Отпрыгнула, потому что ставни вдруг легко и без звука распахнулись, и в комнату хлынули синие лучи.

Маша подбежала к сестре, Аня даже услышала, как сильно бьется ее сердце, и радостно воскликнула:

– Открыто? Значит, мы сможем вылезти?

И она подалась вперед к окну.

– Подожди! – Аня едва успела удержать ее.

За окном все было залито ярким синим светом. И ничего больше, кроме этого синего холодного сияния, видно не было. Ни деревьев, ни кустов, ни ворот, ни калитки. Только сияющая синева.

– Туда нельзя идти! – уверенно сказала Аня.

– Почему? – с болью в голосе спросила Маша.

– Смотри!

И Аня указала, на проявляющийся в синеве темный силуэт. Сначала это было всего лишь пятно, а потом стало возможным различить в нем женскую фигуру.

А потом они узнали ведьму.

Нет, это была совсем не та страшная тварь, которая сидела в погребе. Перед ними в синем свете появилась прекрасная женщина. Она была только в одной лишь белоснежной ночной сорочке, шелковой и с кружавчиками. На первый взгляд она могла бы показаться красивой, но мертвенная бледность, светящиеся глаза с крошечными зрачками и стоящие дыбом волосы не давали никакого сомнения. Перед ними была ведьма. Хозяйка проклятого дома.

Увидев, что ее заметили, ведьма улыбнулась во весь рот и замахала руками, призывая девочек к себе.

Леденящий страх охватил сердца девочек, и в то же время возникло страстное желание последовать зову колдуньи. Ведьма продолжала звать их к себе.

– Идите сюда, милые, в мои сладкие объятия! Вы узнаете, что такое настоящее наслаждение. Идите же! Идите!

Против воли сестры сделали шаг вперед. Под ногой Ани хрустнуло стекло. Она почувствовала боль в ноге, и это сразу отрезвило ее. Девочка остановилась и схватила за руку сестру. Маша однако вырвала свою руку и стала подниматься, чтобы вылезти в окно. Аня быстро нагнулась, подняла кусок стекла и резанула им по ноге сестры.

Маша охнула, застонала и оглянулась на Аню:

– Что ты делаешь?

– Не ходи туда! – зашептала Аня.

– Куда? – Маша оглянулась в окно.

Ведьма продолжала манить их. И вдруг рядом с ней появились папа и мама. Недвижимые и молчаливые они вышли из синевы тумана и глянули на детей.

– Аня, Маша! – замогильными голосами нараспев заговорили они хором. – Идите к нам! К нам! К нам!

– К нам! К нам! – звонким певучим голосом звала ведьма.

Девочки опять замерли глядя на ведьму и родителей. Сердца их сжались от боли за родителей, потому что у обоих у них были закрыты глаза. Они их даже не видели, только их бледные губы шевелились, и до дочерей доносился их стон:

– Идите к нам! К нам! Присоединяйтесь к нам!

А потом ведьма стала танцевать какой-то извивающийся, похожий на движения змеи, танец. Она словно обвивалась вокруг родителей, кружилась вокруг них, а те повторяли, как заведенные:

– Идите к нам! Идите к нам!

А потом ведьма резко остановилась и протиснулась между папой и мамой. Она обняла их за плечи и торжествующе глянула на девочек.

– Что же вы медлите? – рассмеялась она. – Не любите своих папулю и мамулю? Что ж, раз так, то я их съем!

И она звонко и весело расхохоталась.

Аня и Маша смотрели на нее, но не двигались с места.

– Не верите? – подмигнула ведьма. – Тогда смотрите.

Она щелкнула пальцем, и из тумана показались новые силуэты. Только это были совсем маленькие люди, а когда они приблизились, что девочки узнали кукол. Это были те самые куклы, которых они видели в сарае. Куклы кружились прямо по воздуху, как бы водя хоровод вокруг ведьмы и родителей. Послышалась заунывная тоскливая музыка. Казалось, ее играют расстроенные инструменты.

– Идите к нам! – как заведенные, продолжали бормотать папа и мама. – Идите к нам!

Слышать и видеть все это было невыносимо. Девочки стояли около окна, крепко держались за руки и не двигались с места. Они словно оцепенели. Правда иногда, одна из сестер вдруг устремлялась к окну, но другая удерживала ее, и наоборот. Так повторилось три или четыре раза.

В конце концов ведьма стала терять терпение. Черты лица ее исказились злобой, и она сразу стала безобразной и отвратительной, как тогда в погребе. Она затряслась, из глаз ее полились черные слезы, губы стали тонкими, а жемчужные белые зубы заострились и потемнели. Она открыла пасть так широко, что голова ее разделилась надвое, как у акулы, прорычала проклятия и с щелкающим и хлюпающим звуком захлопнула ее. После чего все погасло. Как будто выключили свет. Исчез синий свет, туман, родители, куклы и сама ведьма.