Бром: Потерянные боги

На лестнице, ведущей с пристани, показались три фигуры – в тумане трудно было различить, кто это. Чет положил руку на пистолет.

– Это тебе не понадобится, – сказал паромщик.

И тут Чет увидел, что по лестнице спускались облаченные в черные плащи женщины. У той, что шла впереди, во лбу поблескивал камень. Она увидела детей и улыбнулась Чету.

– Мы выжили их отсюда, – сказала Мэри. – Этих «зеленых». По крайней мере, из доков. Сестры отовсюду стекаются сюда, в Стигу. Алая Леди тоже вскоре будет здесь.

Опять послышались шаги, и Чет увидел еще двух женщин в плащах, которые быстро спускались по лестнице на пристань.

– Чет? – крикнула одна из них.

Чет сощурился.

– Ана?

Она откинула капюшон, и Чет увидел ее лицо. Они обнялись. Дочка Чета издала воркующий звук, и Ана отступила на шаг, глядя на ребенка – на всех детей – с крайним удивлением.

– Чет, что происходит?

– Это долгая история, Ана. Я думал, ты…

– В реке.

Он кивнул.

– Забвение может подождать, – сказала она. – Есть кое-что, чем мне сперва нужно заняться.

– Дети? – спросил он.

– Да, дети. Жизнь – это не только плоть и кровь. Это еще и то, как ты живешь. Чистилище – это своего рода благо, второй шанс. И я не собираюсь тратить его впустую. – Она посмотрела на детей. – Я нашла цель. – Она улыбнулась, и на мгновение будто ожила. – Что насчет тебя, Чет? Ты мог бы к нам присоединиться.

– Может быть… Но не прямо сейчас, – сказал он, расчесывая пальцами непокорные темные кудри своей дочери. – Есть одно место, куда нам с Эми нужно сначала попасть. – Он взглянул на Мэри. – Мэри, ты не подскажешь дорогу к Елисейским полям?

Джошуа смотрел, как над болотами медленно встает солнце. Вот уже много лет – больше, чем он мог сосчитать – ему так хотелось там погулять. Он еще раз посмотрел на обезглавленные тела Билли и Дэйви, лежащие в траве, съежившиеся, почерневшие, дымящиеся в утреннем свете. «Их правда больше нет? – подумал он. – Точно нет?»

Он осторожно ступил за ограду, не сводя опасливого взгляда с дымящихся тел, и, дойдя до ангела, остановился.

– Сеной? – позвал он. Ответа он не ждал, потому что видел, как Чет забрал голову ангела с собой, отомкнув себе ключом путь. Тот факт, что Чету удалось унести ангела с острова, заставил Джошуа задуматься, что, может быть, ключ смог отпереть и покров. Мальчик, задрав голову, вгляделся в облака, надеясь, что какой-нибудь ангел подаст ему знак.

– Мама, ты меня слышишь? – Он долго стоял, прислушиваясь, но ответа не было, и он отправился по дороге, ведущей к мосту. Добравшись до болота, Джошуа присел на старый пень и принялся наблюдать за суетой крабиков-скрипачей, копошившихся в теплом иле. Время от времени он поглядывал в небо, ожидая появления ангелов. Так он сидел, пока солнце не начало клониться к горизонту. Ангелы все не появлялись.

Прискакал кролик и принялся объедать свежие зеленые побеги возле его пенька.

– Как поживаете, мистер Кролик?

Кролик ничего не ответил.

– Знаете, я уж начал тут беспокоиться, может они, ангелы, все-таки меня не видят. Может, покров этот все еще тут. Что думаете?

Кролик поскакал прочь, и Джошуа тяжело вздохнул. Еще некоторое время он продолжал смотреть на облака, и тут вспомнил кое-что странное. Сеной… да он же… он не мог войти на кладбище. Этого Джошуа раньше не знал. До него вдруг дошло – он никогда и не видел, чтобы ангел пытался это сделать. Но в самом-то конце он попытался , и покров вспыхнул, не дал ангелу войти. Так почему же покров позволял входить ему, Джошуа? Джошуа раздумывал над этим, пока его не осенило еще раз: Или выходить? Он вскочил на ноги, посмотрел в сторону леса, за которым был мост. Прикусив губу, он быстро зашагал по песчаному проселку, и с каждым шагом его все сильнее охватывало радостное предчувствие. Он миновал лес. Там было полно теней, но ни одного светлячка. Добравшись до моста, он остановился.

– Мам? Ты здесь? – Он посмотрел в небо. Ничего. Сеной говорил ему, что он – пленник на этом острове, но ничего не сказал о том, что произойдет, если он попробует уйти. «А что, если покров все еще здесь? – подумал Джошуа. – Что тогда? Может, на его пути встанет огненная стена? Или разверзнется пропасть? Что?»