Андрей Буровский - Сибирская жуть-4. Не будите спящую тайгу

Теперь тон Сосэки не был раздраженным, скорее сочувственным.

— Я попросил бы вас потратить несколько минут и посмотреть со мной вместе один интереснейший фильм. Вся нужная техника — в номере оргкомитета.

Сумиэ Сосэки не возражал, и на экране запрыгали кадры скверного любительского фильма: студенты ставят палатки, поднимают знамя экспедиции. Вот кто-то бежит с ведрами за водой, чистят картошку прямо в реку. Виды реки с высокой террасы, с вершин холмов. Виды холмов и террас от уреза воды.

Студенты закладывают раскоп — тянут шнур, вбивают колышки, вот несколько человек сидят в раскопе, прямо на земле, ножами расчищают культурный слой. Камера останавливается на расчистке скелета. Голос за кадром на плохом английском повествует, что это погребение эвенкийского воина, примерно XV век.

Склон, покрытый ковылем. Тот же голос на таком же английском продолжает, что так далеко на север в наше время ковыльные степи не заходят. А вот здесь, на месте работы экспедиции, степи сохранились со времен Великого оледенения. И встречаются большими участками, вперемежку с тайгой и лесотундрой. Медведи на речной косе ловят рыбу, играют. Голос объясняет, что в этих местах встречается много самых необычных животных. Сосэки удивился — медведи были самые обычные.

А вот следующие кадры заставили почтенного ученого буквально остолбенеть. По ковыльной степи шел мамонт. Изображение было скверное, задний план все время расплывался. Зверь был виден совсем недолго, спереди и сбоку. Сосэки отметил, что зверь снят немного снизу — так и должно быть из-за разницы в росте мамонта и человека. У него было все, что полагается: столбообразные ноги, громадные изогнутые бивни, рыжая шерсть, почти закрывавшая глазки, слоновьи перепончатые уши, убегающий к хвосту хребет… И он шел, он двигался, загребал огромными ногами! Зверь шел недолго, с полминуты, и словно бы немного боком… изображение было скверное… но мамонт виден был совершенно ясно.

Пошли кадры — поющие студенты у костра, и Тоекуда остановил изображение.

— Это единственное место, сенсей…

— Повторите. Остановитесь.

И снова по земле шагал мамонт. По реликтовой, но все равно современной, произрастающей сегодня ковыльной степи.

Несколько секунд ученые смотрели друг на друга. Тоекуда видел, как подтягивается, сосредоточивается старик, как начинает работать прекрасный мозг, сделавший Сосэки тем, кем он был.

— Насколько можно верить информатору? — отрывисто бросил Сосэки.

— Непонятно. Человек вроде известный, из Карска. Археолог, Ко-ла Чи-зи-коу… К нему ездили из университета Фукоямы. Он приглашал, и его люди показали им разрезы и места, где вымывает кости животных. И он устроил шашлыки, знаете, такие кусочки мяса, которые…

— Знаю.

— Ну вот, устроил шашлыки и танцы голых русских девок. Так что обещания он держит. Ученый как будто никакой. Но у русских это и…

— Я знаю.

Оба японца знали, что у русских те, кто называются учеными, совсем необязательно ими являются, и ничему уже не удивлялись.

— А здесь что делает?

— У экологов он первый раз. Привез доклад об исследованиях и об охране территорий с реликтовыми животными и растениями. Доклад стендовый, большого интереса не вызвал. Чи-зи-коу привез и фильм, но фильм на конгрессе не показывал. Показывал американцам, шведам, показал мне.

— Что говорят американцы?

— Разве не слышно? — ехидно ухмыльнулся Тоекуда. Действительно, из зала разносились дикие крики, звон посуды, визг официанток. — А что касается самой возможности… что по тайге бегает мамонт… Как вы сами полагаете, сенсей, что может и чего не может быть в Сибири?

— В тайге мамонт жить не смог бы. В тундре — тоже. Это давно уже доказано — мамонт не смог бы кормиться ни на одном из современных ландшафтов. А вот быть в Сибири может все. Абсолютно все, что угодно. Например, парочка затерянных миров, — уверенно ответил Сосэки.

И опять оба друг друга поняли. Наступило молчание, высоко ценимое японцами. Молчание понимающих друг друга без слов.

— Кстати, на конгрессе сейчас есть еще один русский, из Москвы… Га-ни-жи… Он делал пленарный доклад, очень заметный ученый…

Семен Александрович Ганжа как раз швырял в бассейн своего польского коллегу и пытался его там утопить. Поляк дико кричал «караул», выплевывал воду, ухитряясь тонуть на глубине примерно полуметра. Азартно вопя, Ганжа бегал по бордюру, стараясь оттоптать пальцы поляку… И тут его прервали, на самом интересном месте.