Борис Левандовский - Шумен

Да и что мог сделать ему шестидесятилетний старик? Изнасиловать под фугу Людвига ван Бетховена или порубить на куски разделочным кухонным топориком, дабы устроить своему огромному коту-обжоре праздник утонченного гурмана? Сегодня в нашем меню жаркое а-ля «любопытный студент», маринованные глазные яблоки по-сицилийски, форшмак из печени с луком и приправами… От этих мыслей даже у Хулио едва не разыгрался приступ мигрени.

В общем, полнейший бред.

– Нет, никто, – наконец сказал Макс.

Интересно, уловил ли лысый заминку в его ответе? Но если и так, то по лицу хозяина это было трудно прочитать.

Тьфу, черт, да какая разница! – мысленно вспылил на себя Макс, – заметил или не заметил, главное, этот гадкий сироп уже переместился из чашки в его желудок, и больше его тут ничего не держит – он уже расхлебался за свое дурацкое любопытство, причем в самом буквальном смысле.

Он поблагодарил за чай и поднялся, намереваясь распрощаться.

– Да-да, конечно, – засуетился лысый, – не стану вас больше задерживать. Как видите, – он имел в виду свое спортивное облачение, – я и сам как раз собирался сделать небольшую пробежку. Спасибо за компанию.

От его последней фразы Макс едва не прыснул и подумал мельком, что рассказ об этом странном визите по объявлению прозвучит, наверное, весьма забавно, когда он встретиться с Леной.

Леонтий проводил его к двери. Рукопожатие хозяина на сей раз было удивительно вялым и безжизненным, будто трясешь за ладонь покойника. После чего Макс сбежал вниз по ступеням и наконец-то очутился на свободе.

Только на свежем воздухе он сполна ощутил, насколько же приторной гадостью его напоил лысый. Хотелось чего-нибудь срочно выпить или хотя бы прополоскать рот обычной водой, чтобы язык не прилип к нёбу и не посклеивались губы. На короткие мгновения Максу казалось, что помимо вязкой горчеватой сладости во рту он чувствует какой-то странный привкус. Но он не обратил на это особого внимания, поскольку больше думал, как выйти к ближайшему магазину или лотку, где сможет купить бутылку минеральной воды. Такого кошмарного желания пить ему еще не доводилось испытывать ни разу в жизни.

Будущий рассказ Лене о встрече с этим странным типом Леонтием больше не выглядел таким уж смешным. Честно сказать, к тому моменту Макс всерьез засомневался, что вообще захочет посвящать ее в некоторые события этого утра.

Правда в том, что он здорово испугался. Хотя, казалось, никакой опасности ему не грозило. Однако что-то настаивало на обратном, и сороконожка придерживалась того же мнения, – как будто могла располагать большими сведениями, чем он.

Макс заметил в нескольких десятках шагов впереди витрину магазина и прибавил ходу. Да, он пошел на поводу у своего любопытства и выставил себя ослом; да, в определенном смысле что-то его заставило даже испугаться, но – довольно об этом, потому что все закончилось.

До одурения хотелось курить, но всему свое время – сначала нужно было унять липкую жажду во рту. Еще сильнее он желал бы услышать голос Лены, прямо сейчас; нужно будет обязательно выпросить у отца бабло на мобильный телефон, сразу как они с матерью вернуться из своего «медового месяца» на Кипре. Макс взлетел по ступеням, ведущим к входу в магазин, который располагался в бельэтаже дома, открыл дверь со специальным устройством для плавного автоматического закрытия, шагнул через порог и увидел лицо Леонтия, склоненное над ним.

Просто так, безо всякого перехода. Вот он делает шаг, входя в магазин, и в следующий момент – уже сидит в том самом кресле, низком с широкими подлокотниками, в гостиной лысого, которую покинул пять минут назад.

Но… получалось, что в действительности он никуда не уходил? И что же тогда, черт возьми, происходит?! Ведь он отчетливо помнит…

– Выходит, уже подействовало, – произнес старик, с оценивающим интересом разглядывая его, как подопытную свинку, которой только что ввели новую вакцину.

Максу стало так скверно, что он сумел выдавить только одно слово:

– Как…

– Так, – обронил лысый и плюхнулся в свое кресло, бормоча под нос: – Значит, скорость реакции в первую голову зависит не от объема дозы, а от температуры в момент приема. Кто бы мог подумать… Ну да, все верно! – он снова перевел взгляд на Макса, который едва мог дышать, не то что сдвинуться с места, и опять вскочил на ноги, зашагав по комнате.

– Развитие памяти и прочее – для меня не больше чем увлечения молодости, хобби, которое я давно перерос. Вот! – Леонтий резко остановился в метре от Макса, протягивая к нему обе руки, словно хранитель музея к экспонату, что давно считался утерянным и был обнаружен в бюро находок. – Вот моя главная работа! Труд моей жизни!