Айра Левин: Ребенок Розмари (пер. В. Терещенко)

– Скоро будут, – сказала Розмари.

– Это идеальная комната для ребенка, рядом большая ванная и встроенный шкаф. Вся квартира предназначена как раз для молодой пары с ребенком.

Лифт остановился, и негритенок, улыбаясь, прогнал его немного вниз, затем вверх и снова вниз, чтобы поточней выровнять кабину с наружным полом. Потом, все так же улыбаясь, открыл внутреннюю медную дверь и внешнюю, которая распахивалась вбок. Мистер Миклас посторонился, и Розмари и Ги вышли в тускло освещенный коридор, где и стены, и ковры были темно-зеленого цвета, возле зеленой двери, украшенной скульптурами и имевшей табличку 7Б, стоял рабочий. Он быстро взглянул на них и снова занялся глазком, который пытался вставить в вырезанное отверстие.

Мистер Миклас повел их направо, потом налево по коротким переходам темного зеленого коридора. Следуя за ним, Розмари и Ги заметили вытертые места на обоях, перегоревшую лампочку под стеклянным колпаком и даже бледно-зеленую заплатку на темном ковре.

Ги удивленно посмотрел на Розмари.

– Залатанный ковер?

Она отвернулась и улыбнулась.

– Мне здесь нравится абсолютно все!

– Предыдущая хозяйка, миссис Гардиния, – сказал мистер Миклас, не оборачиваясь, – умерла всего несколько дней назад, и вещи из квартиры еще не увезли. Ее сын просил передать всем, кто будет смотреть квартиру, что ковры, кондиционеры и кое-что из мебели продается.

Мистер Миклас завернул в следующий проход, где стены только недавно были оклеены зелеными обоями с золотыми полосами.

– Она умерла в квартире? – спросила Розмари. – Конечно, это не…

– Нет-нет, в больнице. Она находилась несколько дней в состоянии комы. Это была очень старая женщина. Она умерла, так и не придя в себя. Я бы и сам хотел так умереть, когда настанет мое время. Но миссис Гардиния до конца держалась молодцом: сама готовила себе еду, ходила по магазинам… Она была одной из первых женщин-адвокатов в штате Нью-Йорк.

Коридор заканчивался лестницей. Рядом с ней, по левую сторону, располагалась дверь квартиры 7Е. Дверь была без скульптур и меньше тех, мимо которых они проходили. Мистер Миклас нажал на перламутровую кнопку звонка – над ней белыми буквами по черному пластику было выбито «Л. Гардиния» – и повернул ключ в замке. Несмотря на недостающие пальцы, он очень ловко справился с ручкой и распахнул дверь.

– Только после вас. – Стоя на цыпочках, он весь подался вперед и открыл для них дверь пошире, на всю длину вытянутой руки.

Узкий центральный коридор, начинавшийся от двери, делил квартиру пополам – по две комнаты с каждой стороны. Первая комната направо – кухня, и при виде ее Розмари хихикнула: она была такая же, если не больше, чем вся их нынешняя квартира – В кухне стояла плита с шестью газовыми конфорками и двумя духовками, огромный холодильник и раковина. Тут были десятки ящиков, окно, выходящее на Седьмую авеню, и высокий, очень высокий потолок, и даже хватало места для углового дивана – синего, со вставками из слоновой кости, – фотографию, которого она вырезала из последнего номера журнала «Красивый дом»; если мысленно убрать желтый стол со стульями, принадлежавший миссис Гардинии, а также связанные пачки подписок «Фортуны» и «Музыкальной Америки», то как раз освободится необходимая площадь.

Напротив кухни – столовая, бывшая вторая спальня, которую миссис Гардиния, очевидно, использовала одновременно как кабинет и оранжерею. Сотни различных растений, завядших и увядающих, стояли на полках, выстроенных на скорую руку под незажженными лампами дневного света. В середине комнаты находился письменный стол – старомодное бюро с крышкой на роликах, – заваленный разными бумагами и книгами. Это был очень красивый стол, широкий и, вероятно, очень дорогой. Розмари оставила Ги разговаривать с мистером Микласом у двери, а сама подошла поближе, перешагнув через ящик с сухими коричневыми листьями. Такие столы выставлялись обычно в витринах антикварных магазинов. Потрогав его, Розмари подумала: хорошо, если этот стол есть в списке вещей, предназначенных для продажи. На столе лежал лист розовой бумаги, на котором синими чернилами очень красиво было выведено следующее: «Я думала, что это не более, чем интересное времяпрепровождение. Теперь я не могу больше считать себя…» – и тут она почувствовала, что сует нос не в свое дело. В этот момент мистер Миклас поднял голову.

– А этот стол сын миссис Гардинии будет продавать? – деловито осведомилась Розмари.