Александр Варго - Приют

– Все очень просто, сержант, – устало сказал Шипов, словно прочитав его мысли. – Точнее, бывший сержант, – поправился он и грустно улыбнулся. – Во-первых, твоя рана. Ваграм сразу мне сказал, что стреляли с очень близкого расстояния, у тебя на коже даже остался ожог от пороховых газов. Во-вторых, ты вложил пистолет этому парню в правую руку. В руку, которая была сломана почти сутки назад. А в Романа и Евгения стреляли левой, это уже установлено. И вообще… Кого ты собирался обдурить?

Галимов послушно кивнул, не переставая глотать ледяное пиво. Горло уже онемело, но он продолжал пить.

Шипов вздохнул.

– Ешь сосиски, Мишаня. – Он снова вздохнул и достал рацию. – Это Первый. Все.

Перед глазами Галимова все поплыло. Все. Действительно, теперь все. Он сядет в тюрьму за убийство своего коллеги, а его деньги останутся гнить в лесу.

Трясущимися руками Галимов стал запихивать себе в рот остывшие сосиски, судорожно макая их в горчицу. Он давился, горло обжигало, по щекам катились слезы, но он упорно заталкивал их внутрь.

День пролетел незаметно. Центром всеобщего внимания, как всегда, был Митрич. Дина оглядела погром, устроенный им, и сказала, что дозы, которую он себе вколол, хватило бы на пару слонов. Тем не менее Митрич быстро пришел в себя и снова устроил концерт. Ярик с удовольствием угостил его ударом кулака, но это не помогло. Закончилось тем, что Дина обколола его совершенно лошадиными дозами каких-то нейролептиков, и Митрич отрубился. Обмякшего и бесчувственного, его снова перевязали, затащили наверх и сковали наручниками. Дина приготовила новый отвар. После этого она отправилась в лес и вернулась с какими-то корешками.

– Судя по всему, тебе приходилось сталкиваться с подобным раньше, – сказал ей Ярик, но женщина оставила его реплику без ответа. Очистив коренья, ставшие похожими на бледные морковки, она кинула их в кипяток и добавила туда еще какой-то травы.

Ярик молча наблюдал за ее работой, затем не выдержал и спросил:

– Дина, он выживет?

Женщина помешала варево деревянным черпаком и повернулась к Ярику.

– Все в руках божьих, – просто ответила она.

– Да, это точно, – рассеянно сказал Ярик. – А… откуда у тебя мескалин?

Дина ничуть не смутилась:

– Я не принимаю наркотики. Он лежит здесь уже много лет, муж отобрал у какой-то компании молодежи… В милицию нести побоялся, вот… Хранился у нас дома.

– Понятно. Только… Зачем ты вытащила меня из болота?

Дина отвела взгляд. Ярик шагнул к ней и положил руку на плечо. Оно было горячим, как печка.

– Ну же, Дина, – настойчиво сказал он.

– Разве мы не должны помогать друг другу? В Библии говорится…

– При чем здесь Библия? Ты уже поняла, что мы преступники, не так ли?

Дина покраснела и, к изумлению Ярика, на мгновение стала почти симпатичной.

– Да, – еле слышно ответила она. – Вчера, перед вашим появлением, по телевизору…

– Ну и? – не отступал юноша. – Зачем ты спасла меня?

– Я думала, что, если сделаю добро вам, вы отплатите тем же, – выдавила она.

– То есть что мы свалим отсюда?

Женщина усмехнулась:

– На это я и не рассчитываю. Ведь изначально ты вообще думал нас убить, так?

Теперь настала очередь краснеть Ярику. Действительно, такая мысль неоднократно закрадывалась ему в голову, поскольку оставлять в живых таких свидетелей все равно что подписать себе смертный приговор.

На кухне появилась Рута. Увидев ее, Ярик смутился еще больше, словно его застали за непристойным занятием.

– Я постирала твои вещи, – сообщила она. Ярик пробурчал что-то вроде «спасибо». Постояв немного в дверях, девушка добавила:

– Олег вернулся.

Дина, не оборачиваясь, кивнула, и в глазах Руты промелькнула искорка ревности. Она вышла, хлопнув дверью. Излишне громко, отметил Ярик. Чертыхнувшись, он вышел вслед за ней. На губах Дины заиграла странная улыбка.

Ярик решил обследовать хозяйство Дины, а заодно и окрестности. «Москвич» и в самом деле стоял под проржавевшей насквозь железной коробкой, и в замке зажигания даже торчал ключ. Ярик попробовал завести машину. Он был уверен, что эта колымага внутри вся поросла мхом с паутиной и ей прямая дорога на свалку. Однако машина завелась с первого раза, и у юноши глаза полезли на лоб. Мотор чихал и фыркал, урчал и рычал, но он работал.

Затем Ярик осмотрел сарай, в надежде найти что-либо полезное. Сарай был под завязку забит различным старьем и хламом, и в итоге он перепачкался, как бомж. Под конец он уронил на себя корыто с каким-то тряпьем и, ругаясь, выскочил наружу.