Александр Варго - Приют

Галимов подозрительно посмотрел на своего начальника.

«Какого хрена он приперся?» – вертелась у него мысль. Даже за такой недолгий срок службы он знал, что Шипов никогда бы не стал тратить время на то, чтобы трепаться о своем славном прошлом с подчиненным, а с ним уж и подавно. На мгновение мелькнула страшная догадка: «Он все знает!» – и по телу Галимова пробежала противная дрожь. Милиционер тут же одернул себя, успокаивая – он сработал чисто и упущений с его стороны не должно быть.

– Так вот. Он не производил впечатление крутого парня, но, когда мы собирались уже его брать, он неожиданно выхватил «ствол» и стал шмалять куда ни попадя, – как ни в чем не бывало продолжал Шипов. Ему явно было жарко, даже несмотря на то что у Галимова работал кондиционер.

– Он ранил одного из наших. Мы всадили в него почти двенадцать пуль, а он все дергался. И когда он затих, я наклонился над ублюдком, забыв одно из важнейших правил оперативника – если не уверен в том, что твой противник мертв, всегда считай, что он жив. Его пистолет неожиданно дернулся в руке, и… Вот результат, – Шипов неспешно закатал рукав форменной рубашки и показал Галимову белый шрам у локтя. Шрам имел форму длинной капли.

Галимов как завороженный уставился на белый рубец.

– Скорее, он сделал это на рефлекторном уровне, потому что спустя секунду он был мертв, – с леденящим спокойствием сказал Шипов. Он помолчал немного, потом спросил, указывая на сосиски: – Извини, я кажется прервал твой обед.

Галимов сглотнул. Шипов вел себя абсолютно естественно, и как раз это его пугало.

– Не стесняйся, ешь. – Шипов снова вперил взор в экран. В этот момент Рэмбо получил ранение – тоже в руку.

– Я не ожидал, что Роман с Женей попадутся на этом… Как у тебя с работой, Миша? – неожиданно сменил тему Шипов. – Ты не подумай чего, я в смысле…

Галимов смутился. Он не смог выдержать взгляд своего начальника и уставился на бутылку пива. По запотевшей поверхности текли струйки воды.

Он облизнул сухие губы.

– Боюсь, я не совсем понимаю. – Его голос внезапно охрип.

Шипов наклонился к Галимову.

– Нет. Нет, Миша, ты все прекрасно понимаешь, – дружески сказал он. – Только ты забыл одну вещь. Что на всякого хитреца умник найдется.

Галимов молчал.

– Другое дело я. Я не могу понять одного, – задумчиво проговорил Шипов.

На экране Сталлоне, скрипя зубами от боли, присыпал порохом входное и выходное отверстия раны и поджег их. Раздался вой.

– За что?

– Не понял? – Галимов не узнал свой голос – сухой и надтреснутый, как старая половица.

– Что «не понял»? – повысил голос Шипов. – Я спрашиваю, за что ты его убил?!

Пульт выпал из безвольных рук Галимова, которые вдруг стали непослушными. Как в тот раз, когда тот ужасный человек из «БМВ» стал стрелять в Романа.

Шипов ухватил Галимова за подбородок и притянул его к себе.

– Ты думаешь, я вчера родился, Мишаня? – шепотом произнес он. – Сержант, вы убили своего сослуживца, а потом прострелили себе руку, ведь так? Но я не могу понять причину. Я не знаю, из-за чего ты убил Караева, но обязательно узнаю.

Этот жуткий шепот был страшнее всего. Страх парализовал Галимова, и он как истукан продолжал смотреть на пивную бутылку, из которой так и не успел сделать даже одного глотка. Шипов проследил за его взглядом.

– Хорошо, Мишаня. Я дам тебе возможность выпить пивка. Только потому, что последующие лет пятнадцать ты будешь пить только воду. А вместо сосисок жрать баланду.

Галимов вздрогнул, как от удара хлыстом.

– Впрочем, пятнадцать лет – не так уж плохо, поверь мне. Я бы, например, дал тебе пожизненный срок, – тихо продолжал Шипов. – Пей.

Галимов исподлобья посмотрел на своего начальника, проверяя, не шутит ли тот. Но тот был совершенно серьезен. Он достал свой пистолет.

– Это на тот случай, если тебе захочется узнать, насколько тверда моя голова, – пояснил Шипов. – Хотя у меня жутко чешутся руки разнести твою башку. Черт, ну и жара у тебя! Ребята, которые устанавливали кондиционер, явно схалтурили.

Выдержав паузу, Шипов небрежно сказал:

– А что, это идея. Почему бы не пристрелить тебя прямо здесь, Мишаня? А ребятам из собственной безопасности я скажу, что ты, ополоумев от перспективы провести остаток жизни за решеткой, полез за «пушкой», и мне просто ничего не оставалось делать. Ну, получу взыскание. Зато освобожу мир от такой падали.

Галимов заторможенным движением взял со стола пиво и принялся пить. В мозгу его лихорадочно роились мысли: «Как?! Черт подери, КАК ОН УЗНАЛ?»