Дэн Симмонс - Костры Эдема

– Почему бы нет? – спросил Уилл Брайент сам себя.

– Кроме того, экономика островов в упадке. По-моему, местным уже надоело работать официантами и прачками. Если здесь появится крупный онкологический центр, кто-то из них сможет сделать карьеру в медицине.

Трамбо молча смотрел на нее.

– Что скажете, Байрон? Мои юристы прилетят к обеду. Успеете подготовить бумаги? – Она протянула ему свою маленькую мозолистую ладонь.

Трамбо поглядел на ладонь, потом на Уилла Брайента, потом опять на ладонь – и пожал ее.

Корди с Элинор спустились вниз и пошли по асфальтовой дорожке к пляжу. Там они остановились, любуясь на отражение солнца в чистой воде и слушая тихий шелест прибоя.

– Это будет самый красивый госпиталь в мире, – сказала Элинор.

Корди только кивнула.

– Как ты думаешь, больше не будет неприятностей с…

– С Камапуа? С Пауна-эвой? С Ку?

– Да. Со всеми.

– Не думаю. – Корди улыбнулась. – Теперь они залягут на дно еще на несколько столетий.

Элинор тоже улыбнулась. Солнце уже нагрело песок, и она сняла сандалии и с удовольствием прошлась босиком.

– Нелл, что ты теперь собираешься делать?

– Не знаю. У меня осталась неделя отпуска, и в принципе я хотела попросить нового владельца курорта – нельзя ли провести это время здесь.

Корд и потерла лоб:

– Мне кажется, новый владелец даже предоставит тебе президентские апартаменты. А сейчас он предлагает пойти в бар Кораблекрушения и чего-нибудь выпить.

Она тоже сняла туфли, и две женщины подошли к самому краю прилива.

– Луи, – просипела Корди, имитируя какого-то киноактера, – по-моему, это может быть началом очень крепкой дружбы.

– Отлично сказано.

Элинор подняла камешек и пустила его по воде навстречу сверкающему отражению солнца.

Письмо, найденное в дневнике тети Киддер

18 июня 1905 г.

21, Пятая авеню,

Нью-Йорк.

Мисс Лорене Стюарт,

3279, бульвар Паттона,

Хаббард, Огайо

Дорогая мисс Стюарт!

Мне очень стыдно, что я не ответил на ваше письмо, полученное больше года назад. Как вы знаете, 5 июня прошлого года, во Флоренции, я потерял мою дорогую Ливию. За весь этот год не было ни одного дня, когда бы мне не хотелось поскорее присоединиться к ней.

Но, как мы с вами усвоили много лет назад на Сандвичевых островах, у живых есть долг перед живыми, и ваше прекрасное письмо еще раз напомнило мне об этом. В письме вы просили меня рассказать, как мы встретились с Ливией и как мы поженились. Думаю, настало время выполнить вашу просьбу.

Вы, может быть, помните, что, когда мы с вами расстались, я попросил газету отправить меня в кругосветное путешествие. Будучи в Святой земле, я познакомился с молодым американцем по имени Чарли Лэнгдон, и он показал мне вырезанную из слоновой кости миниатюру его сестры. Удивительно, но я влюбился в эту девушку с первого взгляда.

Следующей зимой я впервые увидел ее воочию. Она была юной, по-девичьи озорной и в то же время удивительно женственной. Два года спустя мы поженились.

Это звучит просто, но истинная любовь никогда не обходится без испытаний. Я провел у Лэнгдонов целую неделю, но ни разу не мог остаться с Ливией наедине. И вот, когда они отвозили меня на станцию, плохо закрепленное заднее сиденье повозки отвалилось и мы с Чарли вылетели на дорогу. Я получил сотрясение, и меня пришлось отнести в дом и накачать таким количеством бренди, которое свалило бы с ног самого дюжего ирландца. Все время, пока я лежал без чувств, Ливия прикладывала мне компрессы и поправляла подушки, а потом я открыл глаза, и мы в первый раз говорили без свидетелей.

Я провел у них еще три дня, а потом мы с Ливией писали друг другу письма. Ее отец прочел одно из них и вызвал меня к себе.

«Что вы за человек? – спросил он меня. – Есть ли у вас какая-либо опора в жизни?»

«Нет», – честно признался я.

«Хорошо, – сказал он. – Тогда я буду вашей опорой. Берите мою дочь».

Четвертого февраля 1869 года я надел ей на палец обручальное кольцо, а еще через год оно превратилось в венчальное. С тех пор оно всегда было у нее на пальце – до того летнего дня в Италии, когда смерть на короткое время сделала ее опять юной. Да, она лежала юная и прекрасная, как будто снова была невестой. Они хотели снять кольцо с ее пальца, чтобы отдать детям, но я не дал этого сделать. Она легла с ним в землю.

Признаюсь вам, мисс Стюарт, когда перед свадьбой моя дорогая Ливия спросила меня, как все невесты, нет ли у нее соперницы, я честно рассказал ей о вас – о запахе сандалового дерева и теплого моря, о багровом свете вулкана и о том, как мы с вами предприняли нелегкое путешествие – или нам это приснилось? – чтобы вернуть в тело душу нашего почтенного друга.