Александр Асмолов - Песок в кармане

— Хочешь сказать, что старовата для подруги? — Маша улыбалась, явно почувствовав на себе взгляд собеседницы.

— Ой, ну что ты, — вскинулась Варя. — Ты такая…. У меня никогда не было старшей сестры, и, если бы представилась такая возможность, я бы хотела, чтобы она была похожа на тебя.

— Перестань, воробушек, — дорога у Маши вдруг расплылась неясным пятном. — А то я заплачу. — Искренность этой маленькой девочки взволновала ее. — Нельзя так доверяться первому встречному.

— Почему первому встречному?

— Ты хочешь сказать, что хорошо разбираешься в людях?

— Не знаю, — неуверенно протянула Варя.

— Тогда будь осторожней в своем выборе.

— Что же, мне никому не верить?

— А почему ты должна верить кому-то?

— Как же без этого жить?

— Как все, — Мария пожала плечами.

Варя замолчала, наблюдая, как мелькают за окном автомобиля магазинчики и лавчонки небольшого поселка, примостившегося вдоль дороги. Это был не первый случай, когда понравившийся ей человек так явно отвергал ее искренность. Почему-то все считали, что она притворяется, втираясь в доверие. Воистину верно: хочешь скрыть правду— выскажи ее вслух. Впрочем, Варя не считала себя наивной простушкой. Еще девочкой в минуты душевных откровений матери она все раскладывала по полочкам. Особенно ее интересовал отец и его отношения с матерью. Она совсем не помнила ни его лица, ни его рук, но со временем составила о нем четкое представление.

Легенда Людмилы Алексеевны об отце как погибшем летчике очень быстро была опровергнута сообразительным ребенком. Отец стал обычным терапевтом в поликлинике, не выдержавшим скромной жизни на два маленьких оклада и большие претензии Людмилы Алексеевны к его моральному облику. В один из душных летних вечеров ему встретилась разведенная завмагазином из города Ростов. Вскоре несбывшийся герой-летчик покинул слишком принципиальную жену и малышку дочь. Когда-то Варе очень хотелось встретить отца, чтобы презрительно посмотреть ему в глаза и спросить, как он мог так поступить с ней, но потом она поняла, что тот не раскается и не упадет на колени. Еще позже девочка простила его и вычеркнула из своей жизни. Терапевт вновь стал летчиком и погиб в неизвестном небе.

Бусама сидел на верхней палубе «Морской звезды» обхватив колени руками. Сейчас взойдет солнце, и он попросит, чтобы стройная северянка принадлежала ему. Немало женщин побывало на этой яхте за те пять лет, что он помогает дяде, но ни одна не встревожила его. Естественное любопытство к представителям других стран и возрастающее влечение к противоположному полу постоянно не давали покоя юноше. Тесное пространство яхты вынуждало его быть в непосредственной близости к молодым, полным жизни женщинам из загадочных далеких стран. Он не всегда различал национальности гостей, его завораживали их тела. Как правило, тренированные и сильные, они были полуобнажены. Нравы и традиции его страны не позволяли подросткам его возраста общаться со сверстницами, а прикасаться к молодым женщинам он и мечтать не мог. На яхте же в силу его обязанностей он постоянно крутился рядом.

Помниться, в первое лето на яхте Бусама впервые прикоснулся к белой женщине. Его будто током ударило от сознания этого факта. Почти обнаженная грудь была так близко, что он ощущал ее запах. Наверное, в тот момент на лице подростка можно было прочитать все. А та заметила его шоковое состояние и долго подшучивала над ним.

Это потом Бусама привык, что молодые женщины при нем снимали верхнюю одежду и надевали снаряжение, загорали в открытых купальниках на смотровой палубе в откровенных позах, а то и обнимались на виду у всех со своими парнями. Он долго испытывал такое возбуждение от увиденного, что ночи напролет не мог заснуть, терзая свою плоть обеими руками. Он боролся с этим вожделением как истинный правоверный, но ничего не мог с собой поделать. Амиль и дядя Самих часто подшучивали над ним, вгоняя в краску своими намеками. Позже он понял, что они испытывали то же самое, просто старательно скрывали это. Шло время, и Бусама уже не столбенел от того, что коснулся упругой груди или бедра молодой женщины. Он даже стал сам подшучивать, правда, не на английском над ныряльщицами почтенного возраста, у которых формы поддерживались только эластичными гидрокостюмами, а без них болтались, как тряпочки на ветру. Он научился подстраивать ситуацию так, что красавицы сами касались его интересными местами, а то и налетали с размаха от внезапной волны. Нужно было только стать в нужное место и в нужное время. Это была увлекательная игра, но скоро и она потеряла свою остроту.