Александр Асмолов: Пика

— И фотография господина Джонсона в договоре отсутствует. Только подпись.

— Ты зна-ал… — пропела ангельским голосом женщина с карими глазами.

— Меня смущает тот факт, что у Орлова был свой банк в рамках Холдинга. Через «Багратион» проводились все расчеты с торговыми площадками «Паленке», зарубежными офисами, финансировались закупки на склады, велись расчеты с персоналом через его пластиковые корточки… Он его что, тоже продал?

— Ты знал… — повторила женщина с короткой стрижкой.

— Тогда этот рейдерский захват очень похож на месть разъяренной жены, оставленной без половины от миллиарда долларов, которую ей должен был бы присудить Лондонский суд… Рискну предположить, что Орлов примчался в Москву по вызову Василька, сразу после того, как тот узнал о сделке с господином Джонсоном.

— Точной даты приезда не знаю.

— Уверен, что так и было. Потом Дмитрий Николаевич устроил публичную порку всем менеджерам «ИНФАНТ» и выгнал без выходного пособия. Во главе с Васильком.

— Добавлю, только, что была создана новая фирма «ОРЕОЛ», объявившая, что будет бороться за возврат собственности Орлова, так как считает себя правопреемницей «Паленке». Ее адвокаты начали стучать во все двери и звонить во все колокола, пытаясь доказать незаконность сделки с новым владельцем недвижимости. Орлов приказал восстанавливать документы на собственность, и улетел в Лондон.

— Сдается мне, что это еще не конец истории, — увлеченный Сава неаккуратно наполнил рюмочки.

— Представь себе, что не прошло и месяца, как в офис «ОРЕОЛ» нагрянул ОМОН с группой следователей из Чечни. Оказывается, в одном из схронов боевиков вместе со складом оружия и взрывчатки обнаружили документ, подтверждающий факт финансирования фирмой «ОРЕОЛ» незаконных бандформирований. Бланк и печать были подлинными. Согласно постановлению прокуратуры, изъяли всю документацию и опросили сотрудников.

— Но ничего не нашли.

— Не подсказывай, — она заискивающе улыбнулась. — Лучше подумай, куда Орлов мог спрятать бумаги, ведь они ему теперь ни к чему.

— Так во-от зачем я здесь… И тебе не дает покоя «золото Паленке».

Пика просыпался тяжело, словно выбирался из глубокой черной ямы. Вновь и вновь заставлял себя карабкаться вверх к свету, и опять соскальзывал. Привычка просыпаться по строгому расписанию зоны прочно засела где-то в подкорке, но тело не слушалось. Разомлевшее от делового ланча, перешедшего в романтический ужин, оно цеплялось за любую мелочь, убеждая сознание остаться в том блаженном состоянии, когда можно бесконечно наслаждаться свободой, вкусной едой и соблазнами красивого женского тела. Всю дорогу из Красноярской тайги бывший зэк строил планы возвращения к позабытой прежней жизни, но все варианты разом рухнули от встречи с Диной. Простые инстинкты легко преодолели сопротивление разума, задвинув в какой-то дальний угол казавшиеся теперь наивными прожекты по поводу новой жизни.

Какой-то наглый голос в сознании посмеивался над робкими попытками проанализировать ситуацию, расставить акценты, наметить план действий. Этот голос напоминал уверенные интонации авторитета по кличке Хан. Они были просты и очень логичны, потому казались единственной правдой жизни: «Живи сейчас, бери лучшее, читай знаки»

Наверное, поэтому Хана все признавали лидером. Он подчинял себе окружающих не столько физической силой, которая ощущалась в каждом его движении, сколько изнутри, точно угадывая проблемы собеседника, тут же давая им четкое определение и дельный совет. Он помогал ответить на самые важные вопросы, терзающие душу, или наладить нелегкий быт в лагерной зоне, затерянной в глухой тайге.

— Не надейся, что тебя там ждут, — напутствовал он Пику на прощание. — Не строй иллюзий, что ты кому-то нужен. Живи сам, читай знаки и прикуп будет в масть.

С этим трудно было спорить, а, скорее, просто не хотелось. Было острое желание впитывать в себя удовольствия, которых ты был лишен целых девять лет. Сознание того, что за окном спит, утонув по колено в снегу, яблоневый сад, и ты, если захочешь, можешь в любой момент выскочить на крыльцо и пробежать по этому нетронутому снегу. Никто не окликнет, не вскинет автомат, не выстрелит в спину. Сознание того, что это можно сделать сколько угодно раз, и рождало ощущение свободы. Пьянящей и поглощающей все мысли о чем-то ином.

Незнакомый запах женщины еще остался в смятых простынях, и можно было перекатиться на ту половину широкой кровати, где она еще недавно спала. Обнаженная, доступная и фантастически притягательная. Даже в ее отсутствие нечто витало рядом. В такие минуты верилось, что эзотерики не зря говорят о ментальном или астральном телах человека. Они не покидают обоих после близости, ибо духовное выше физического. Просто об этом мало кто рассуждает. Наши иные тела тонкого плана можно еще долго ощущать, но это доступно тем, кто не торопится.