Александр Асмолов: Пика

Это умело использовали торговцы. Вместо унылого ожидания в неудобном кресле объявления посадки на свой рейс, пассажирам предлагалось заглянуть в мир, сверкающий огнями и переполненный всевозможными развлечениями. Названия ресторанов и закусочных, известных в мире, знаменитые торговые марки, прославленные имена в мире моды, швейцарские часы, японская электроника, итальянские суперкары, французский парфюм… Все это манило не только искусной рекламой, но привлекательной ценой, освобожденной от местных налогов.

— Теперь я знаю, почему город назвали Манилой, — жадно вдохнула Дина азартный воздух доступного шопинга.

— Маниловщина, — Пика подсказал спутнице свою версию.

— Ну, уж не-ет!

Бывший зэк понял по интонации спутницы, что даму не переубедить, и грустно пропел:

— Каким ты меня ядом заманила…

— Смирись, несчастный, и прими, как редкую возможность, не просто побывать, а понаблюдать за пиршеством наслаждений. Пригодится в сюжетах твоих будущих картин.

— Я русские березки люблю, закат на Петрице. А это… Даже индеец в набедренной повязке не вставит в ноздрю два кольца, потому что и с одним всем окружающим понятно кто он и куда идет.

— Хорошо. Кофе индейцы попробуют?

— Наш рейс на Куала-Лумпур через три с лишним часа.

— Значит, мы все успеем.

Женщина с карими глазами была ярким представителем своего племени, которое в виде «теневого кабинета министров» или «мирового правительства» незримо, но уверенно правит. Точнее сказать — выполняет указания «ПРАВИ».

Она усадила бывшего зэка за свободный столик у стены кафетерия, молча повесила ему на плечо свою сумку и знаком дала понять, чтобы он подождал здесь. Глядя на счастливую улыбку и легкую походку своей спутницы, Пика понял, что «охота» будет долгой. При этом зоркий глаз художника заметил, как его спутница мимоходом шепнула пару слов официанту и быстро сунула тому что-то в карман. Сава понял, что дегустация кофе будет солидной.

Бывшего зэка уже не задевало, что паспорт и деньги ему по-прежнему не доверяют, а «старый» сотовый оставили без опасения только потому, что он знает о прослушке. Зато Дина наверняка воспользуется вторым сотовым, чтобы пообщаться со своим босом без свидетелей. Это были условия игры, в которой козыри художник мог собирать самостоятельно и только незаметно.

Пика оглянулся. В кафетерии было мало посетителей, да и те уставились в экраны своих гаджетов. Спину прикрывала стенка, и это был шанс с кем-нибудь пообщаться. Он даже удивился, как просто теперь подумал о том, что прежде запрещал. Опасаясь последствий «черного рисунка», о которых в его кругах ходили небылицы, художник всегда обходил стороной подобные эксперименты. Теперь же, после того, как он нащупал безопасный с его точки зрения метод использования своих необычных способностей, он стремился понять, зачем Создатель позволяет ему это. Впрочем, теоретических рассуждений будет маловато. Практика — критерий истины, говаривал Константиныч, его профессор в Суриковском. Без нее понять или принять что-то можно только на веру, а это недостойно настоящего художника.

Сава достал лист чистой бумаги и карандаш.

— Не спится? — Хан словно ожидал, когда появится возможность поговорить. — Общение есть инструмент познания мира. Специалисты утверждают, что homo sapiens вытеснили с богатых пищей земель своих физически более развитых собратьев именно благодаря способности говорить. У питекантропов строение гортани и черепа не было приспособлено к речи. Они не смогли перешагнуть некий барьер в своем развитии. Впрочем, это только домыслы… Ты как думаешь?

— У людей разной комплекции разные тембры голоса. Есть вообще молчуны. Так что почему бы и нет.

— Красноречие всегда открывало путь к власти. Вспомни. В Греции: Перикл, Демосфен, Аристотель. В Древнем Риме: Марк Антоний, Луций Красе, Марк Цицерон. Эти имена помнят и сейчас. Позже появились масоны: Линкольн, Черчилль, Гитлер и Муссолини. Да и Россия помнит подобные имена — ставленник масонства Керенский мог часами вещать о великом, хотя сам был небольшого ума человек. Троцкий и Ленин тоже зажигали огромные массы пламенными речами, хотя один вынашивал бредовую идею «перманентной революции», а другой твердил, что «кухарка будет управлять государством».

— Ты это к чему клонишь, Хан?

— Вождями становились краснобаи, а не самые умные.

— Считаешь, это закономерность?

— Ее трудно не заметить. Потом остается только придумать, как это использовать.